Р.Ф.ДЕЛДЕРФИЛД
ПРИКЛЮЧЕНИЯ БЕНА ГАННА


Написано в 1805 году Джеймсом Гокинсом, сквайром, в его доме, в
поместье Оттертон, графство Девон.
Бен Ганн, в прошлом пират, скончался восемь месяцев тому назад, дожив
до весьма почтенного возраста - восьмидесяти лет.
Мы похоронили его на маленьком кладбище в Ист-Бэдлей, в том самом
приходе, где он родился в 1725 году. Он лежит меньше чем в двадцати ярдах
от могилы своей матери, которая дала ему жизнь и сердце которой он, по его
собственным словам, разбил. Впрочем, мне всегда сдавалось, что Бен
относился к числу бедняг, склонных взваливать на свои плечи более тяжелое
бремя вины, нежели они того заслуживают.
Лично я никогда не видел в Бене Ганне пирата. Для меня он всегда
оставался тем человеком, которого я встретил в тот страшный день на
Острове Сокровищ, когда он окликнул меня в лесу и я услышал историю,
показавшуюся мне тогда бессвязным набором слов.
В конечном счете Бен являлся скорее прислужником, вроде Дарби
Мак-Гроу, чем настоящим пиратом, и люди Флинта относились к нему с
насмешливым презрением. Вместе с тем он отнюдь не был таким простаком,
каким казался. Хитрость, расчетливость и осторожность Бена не раз
сослужили ему хорошую службу на протяжении его сумбурной жизни.
Одинокая жизнь на острове сделала Бена другим человеком, и он никогда
больше не преступал закона.
Мы с Беном стали большими друзьями еще задолго до смерти сквайра
Трелони и доктора Ливси. Он всегда относился ко мне особенно тепло - ведь
я первый встретил его на острове. Бен охотно рассказывал мне истории,
которые ни за что не поведал бы ни сквайру, ни доктору. И если я теперь
предаю его рассказы гласности, то лишь потому, что он сам разрешил сделать
это после его смерти.
Сдается мне, что Бен, соглашаясь на опубликование своей истории,
видел в ней нечто вроде посмертной исповеди. До самых последних дней его
угнетал страх перед возмездием. Мне никак не удавалось убедить Бена, что
смелое поведение во время борьбы против бунтовщиков с "Испаньолы"
полностью искупило все его прегрешения.
Вначале я собирался изложить историю Бена Ганна так, как он сам
поведал ее, но это оказалось мне не по силам. Дело в том, что рассказ Бена
никогда не был стройным и последовательным: он начинал говорить об одном,
затем перескакивал на другое. Вместе с тем повествование много потеряло
бы, если бы не велось от первого лица. Я пошел по среднему пути, позволив
себе произвести отбор эпизодов и изложить их в соответствии со взглядами и
мышлением Бена.
Я уверен, что он ничего не утаивал от меня. Он относился ко мне с
полным доверием, и я надеюсь, что оправдал это доверие до конца.
К сему: Джим Гопкинс.
Поместье Оттертон, 1805 год.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СЫН ПРИХОДСКОГО СВЯЩЕННИКА

1
Мне было всего семнадцать лет, когда священник Аллардайс поселился со
своей семьей в Ист-Бэдлей, приняв приход, предложенный ему новыми
владельцами Большого поместья.
К тому времени мы уже свыклись с переменами, потому что с тех пор,
как умер старый сквайр и имение за отсутствием прямых наследников перешло
к Кастерам, в приходе все перевернулось вверх дном. Кастеры и раньше-то,
видно, не были хорошими людьми, а внезапное богатство не сделало их лучше.
Именно их плохое обращение с мелкими владельцами и арендаторами в округе и
привело к тому, что должность приходского священника оказалась свободной:
Гиббинс предпочел стать капелланом у одного из Бофортов, а на его место
прибыл священник Аллардайс с женой и двумя детьми.
Я тогда был у Аллардайсов садовником, выполнял для них также
различную другую работу, а сверх того помогал отцу, когда начинались
зимние дожди и требовалось особенно много могил. Священник платил мне
фруктами и овощами со своего огорода. Семья у нас была большая, и мать с
радостью принимала все, что я только мог принести в дом, тем более что
новый сквайр запретил собирать на его полях колоски после жатвы.
Аллардайсы относились ко мне хорошо, особенно дочь, мисс Далси,
прекрасная девушка с независимым характером. Брат Ник был года на два, на
три моложе ее и учился в колледже на врача. Мисс Далси очень любила брата
и не уставала говорить о его способностях. Тогда я не очень-то
прислушивался к ее словам. Знай я, как тесно переплетутся наши с Ником
пути в последующие годы, я расспросил бы о нем побольше.
Священник был человек прямой, суровый и непреклонный и мастак читать
проповеди. Мы понимали лишь отдельные слова, когда он говорил с амвона,
такой он был ученый. Жена его носила роскошные платья, каких мне никогда
не приходилось видеть. Дела мужа ее не занимали, она жила исключительно
сыном и с малых лет испортила его своим баловством. Зато мисс Далси всегда
сопровождала отца в его обходах и меньше чем за месяц стала в приходе
всеобщей любимицей.
Мы жили в маленьком домике из двух комнат у самой церковной ограды.
Кастеры никак не могли собраться ее починить, и зимой грязные ручьи с
кладбища текли через наш двор.
Как я уже говорил, в приходе царил полный разброд, а все из-за того,
что Кастеры ввели строгий запрет против охоты в своих владениях и
огораживали земли, которые при старом сквайре всегда считались
общественным выгоном.
Зачинщиком всех этих притеснений называли Бэзила Кастера, сына нового
владельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46