Раз, два, три~ Три сердца. Вот бьется сердце Смита. Вот ровное биение сердца Чиуна. А вот сердце мальчишки. У Голландца сердце бьется по-другому. Значит, мальчишка — это не Иеремия Пурселл. Мальчишка настоящий. И у него глаза Фрейи и матери, которую Римо никогда не знал.— Все ложь. Этого не может быть, — открыв глаза, произнес Римо. Но в голосе его звучало сомнение.Харолд В. Смит шумно откашлялся.— Настало время внести ясность, — угрюмо буркнул он. — Сразу для всех.Присутствующие с интересом посмотрели на хозяина кабинета.— Когда Римо впервые прибыл в Фолкрофт для прохождения подготовки, — начал Смит, — предполагалось, что срок его службы будет недолгим. Работа была слишком трудной и опасной.— Какая работа? — уточнил Уинстон.— Тихо! — приструнил его Чиун.— Римо, — спросил Харолд В. Смит, — ты помнишь медсестру по имени Дебора Дин?— Нет.— Неудивительно. В те дни ты переспал со всеми медсестрами.— Посадите меня в тюрьму.— Заметив такое поведение и зная, что~ э-э-э~ организации в долгосрочной перспективе понадобятся средства принуждения, я заплатил мисс Дин за то, чтобы она выносила твоего ребенка.— Неправда! В те дни я пользовался презервативами.Смит явно чувствовал себя неловко.— Мы применили искусственное осеменение. В первый же день, как ты появился в Фолкрофте, мы взяли образец спермы. В результате появился Уинстон. Детство он провел в Фолкрофте, юность — в военных училищах, а в последнее время отлично служил в одной из команд отряда спецназначения «Котики».— Насчет отличной службы — это как сказать, — с горечью заметил Уинстон Смит. — Когда я получил твое прощальное письмо, то ушел в самоволку.— Очень жаль! Может, еще не поздно как-то исправить твою ошибку?— Вот и займись этим! — огрызнулся Уинстон Смит.— Гамбургер от яблони недалеко падает! — фыркнул Чиун, неодобрительно глядя на Уинстона.Покраснев, Смит продолжил:— Уинстон так и не узнал правды. Ему сказали, что его родители умерли и что я назначен его опекуном. Если бы с Римо что-нибудь случилось, организация получила бы нового оперативника — после прохождения Уинстоном подготовки в отряде «Котики».— А почему его не отдали мне? — спросил Чиун.— Я посчитал, что Римо не захочет, чтобы его сын занимался Синанджу. И если честно, то после всего, что произошло за эти годы, мне хотелось бы иметь агента~ э~ более управляемого.— Правильное решение, — отозвался Римо. — Вы уже разрушили мою жизнь, и я не позволил бы искалечить еще и его. — Римо спохватился. — Хотя эта пиявка никакой мне не сын!— Ты этого не знаешь.— Хотя бы потому, — продолжил Римо, — что мой сын не стал бы носить серьгу в ухе.— Гребаный козел! — ругнулся Уинстон Смит. — О-о-о! Зачем он этак? — тут же спросил парнишка, ни к кому в отдельности не обращаясь.— Чиуну доставляет удовольствие причинять боль, — объяснил Римо.— Что ты имел в виду, когда говорил об агенте? — спросил Уинстон. Но ему никто не ответил.— Подготовка в отряде «Котики» показалась мне одной из самых лучших.— Ты оскорбляешь Синанджу, — холодно обронил Чиун.— А ты оскорбляешь флот! — выкрикнул мальчишка. — Команда номер шесть спецотряда «Котики» — самая лучшая.— Тебе еще многое предстоит узнать, сынок, — попытался успокоить его Римо.— Тебе еще многое предстоит узнать, сынок, — сказал еще кто-то.— Разве здесь есть эхо? — удивился Римо.— Кто это сказал? — спросил Смит.— Моя пушка, — как-то странно отозвался Уинстон Смит.— Твоя пушка говорит? — скептически скривился Римо.— Она приспособлена к моему голосу, — выпалил Уинстон. — И всегда повторяет то, что я скажу. Как же она смогла воспринять твой голос?— Вот тебе и доказательство, Римо! — запрыгал от радости Чиун.— С каких это пор говорящее ружье может служить доказательством отцовства?— Почему ты вернулся, несмотря на мое ясно выраженное пожелание, Уинстон? — строго спросил Харолд В. Смит.— Чтобы отплатить тебе, бесчувственный дядюшка!— Что же Я сделал плохого? Я растил тебя, поддерживал, позаботился о том, чтобы ты состоялся в жизни.— И, как только смог, выпихнул меня в военное училище! — взорвался Уинстон. — Я думал, ты мой дядя. Думал, ты мной гордишься. Теперь я понял, что был своего рода подопытным кроликом. И вся моя жизнь — сплошная ложь.— Что ж, теперь ты член клуба, — резюмировал Римо. — Ты еще не знаешь, что он сделал со мной.— А что?— Я уже двадцать лет как умер.Уинстон побелел так, что стало заметно даже под боевой раскраской.Смит откашлялся.— Уинстон, только временные обстоятельства вынудили меня отказаться от тебя. Я сожалею о холодном тоне своего письма, но это было сделано в твоих же интересах.— Большое спасибо! — иронически поклонился парнишка.— Теперь кризис преодолен, — продолжил Смит. — В моей власти вернуть тебя в подразделение с минимальными дисциплинарными взысканиями.— С каких это пор ты стал адмиралом?Смит заморгал.— Больше я ничего не могу сказать.— Нет уж, спасибо. Пускай лучше меня возьмут на поруки.— Ну так иди, — сказал Римо, открывая перед ним дверь. — Никто тебя не держит.— А парень?Чиун отнял свои пальцы, Уинстон Смит встал и подобрал оружие.Римо долго смотрел ему в глаза.— Нет, он мне не родственник, — наконец заключил он.— Могу сказать то же самое, — заметил Уинстон.— Мне жаль, что вы оба узнали правду так внезапно, без всякой подготовки, — произнес Харолд В. Смит. — Но факт остается фактом. Ты мой сын, Римо, а ты, Уинстон, мой внук, сын Римо.— Докажите! — складывая руки на груди, воскликнул Римо.— Ага, — поддержал Уинстон, повторяя жест Римо. — Докажи!Чиун в отчаянии схватил себя за остатки волос.— Слепцы!— Можно вернуться к тому моменту, когда нас прервали, — сказал Смит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72