Боюсь, мы не проявили должного усердия.— И кто же виноват?— В сотый раз говорю вам, сэр, эти средства просто внезапно появились в нашей системе. Я тогда сообщал вам, но вы рекомендовали не обращать внимания. Я так и поступил.— Вы выполняли мои инструкции?— Да, сэр. Безоговорочно.— И потому обрушили на нашу голову гнев Федеральной банковской комиссии и Управления дьявольских налогов! — загремел Джереми.— Прошу вас, сэр~ Только не в присутствии сотрудников.— Да их надо повесить, таких сотрудников! Короче говоря, это ваша проблема. Приводите все в порядок или освобождайте место.— Да, мистер Липпинкот, — пролепетал Роулингс, когда дверь из вишневого дерева с медной табличкой захлопнулась перед его носом.— Продолжайте работу! — приказал управляющий сотрудникам голосом таким же дрожащим, как и его колени. * * * Джереми Липпинкот места себе не находил от ярости. Что за фрукт этот Роулингс! Пытается переложить всю ответственность за свои личные недочеты на него, Липпинкота. А ведь Липпинкоты прибыли в Плимут-Рок на первом же судне. Роулингсы приплыли по меньшей мере через три рейса, и этот управляющий еще смеет настаивать на своем и говорить с ним как равный! За такую дерзость его придется уволить — правда, тогда «Липпинкот сэйвингз» пришлось бы заменить Роулингса на какого-нибудь итальянца, или, упаси Господи, ирландца.Правда, переодев свой серый костюм от братьев Брукс на повседневный рабочий, Джереми Липпинкот передумал. Пожалуй, будет лучше, если Роулингс за свои упущения всего-навсего сядет в тюрьму. Тогда, может быть, удастся сохранить за ним должность, чтобы не нанимать кого-нибудь с улицы на постоянной основе. Очевидно, этот варварский закон о равных возможностях при приеме на работу позволяет работодателю сохранять место за таким уголовником, как Роулингс. Да, смысл есть. Реабилитация и прочая чепуха~Джереми Липпинкот провел первый, самый трудный час рабочего времени в остроумных разговорах с некой мисс Ярость по «горячей линии». К нему уже почти вернулось хорошее настроение, когда за плотно закрытой дверью кабинета послышался какой-то шум.— Туда нельзя! Не имеете права! — протестовал Роулингс.— Не имеете! — вторила ему мисс Чалмерс. — Это личный кабинет мистера Липпинкота. Согласно инструкции никто не должен входить к нему, если дверь заперта.— Так откройте ее, — прогрохотал кто-то грубым голосом. Явно выходец из народа.— Эту дверь может открыть только мистер Липпинкот.— Ну тогда я сам ее открою.— Вы из ФНУ? — в страхе поинтересовался Роулингс. Подлый трус!— Хуже, — ответил незнакомец.— Что может быть хуже ФНУ?— Те люди, которые меня сюда послали. А теперь — прочь с дороги!— Покажите мне свое удостоверение, — настаивал управляющий. Хороший он человек, этот Роулингс. Поскольку тюрьма — дело решенное, надо будет сохранить за ним его место.— Удостоверение осталось в машине.— Я никого не принимаю без служебного удостоверения! — через дверь крикнул Джереми. Для верности он повторил это по селектору — пусть незваный гость знает! В целях устрашения банкир говорил особенно зычным голосом, каким обычно воспитывал юного Тимоти.— Сейчас я предъявлю вам полномочия! — отозвался грубиян.Джереми вовсе не понравился его тон. Мгновение спустя в комнату начал входить Роулингс — несмотря ни на что, дверь оставалась плотно закрытой. До сих пор Джереми считал, что при запертой двери в его кабинет войти нельзя.Однако появившаяся ладонь, несомненно, принадлежала Роулингсу. Липпинкот понял это сразу, невзирая на то что она была сильно сплющена. Да и ткань пиджака была ему знакома.Следом за сплющенной ладонью показалась еще более сплющенная рука, а издаваемые Роулингсом крики для утонченного слуха Липпинкота стали просто невыносимы.— Такого удостоверения достаточно? — пророкотал нахал. — Или мне переслать вам его целиком?— Я готов признать ваши полномочия, — сдавленным голосом согласился Джереми. Он отпер дверь и тут же с опаской отступил на почтительное расстояние.Дверь распахнулась, и на пороге появился какой-то мужчина.— Пожалуйста, закройте дверь, — быстро проговорил Джереми. — Незачем им слушать то, что их вовсе не касается.Мужчина подчинился. И это хорошо. Он хлопнул дверью всего в нескольких сантиметрах от руки Роулингса. Сильная худоба парня делала особенно заметными неестественно широкие запястья. А глаза! Такого мертвого, безжалостного взгляда Джереми еще никогда не видел.Посетитель пересек комнату, и Липпинкот встал. Одно розовое ухо его маскарадного костюма упало вперед, слегка задев банкира по носу. Тряхнув пушистой головой, Джереми откинул его назад.— Меня зовут Джереми Липпинкот, я президент «Липпинкот сэйвингз бэнк». Чем могу помочь?— Прежде всего, объясните, почему вы разгуливаете в костюме розового кролика?— Потому что голубое мне не идет. И к тому же вопрос очень бестактный, учитывая, что сами вы в майке и джинсах. Присядете?— Меня интересует лишь пара вопросов.— Тогда присяду я, чтобы их выслушать.— Неделю назад на счет Фолкрофтской лечебницы было переведено двенадцать миллионов долларов. Кто это сделал?— Не имею представления. В одно прекрасное утро деньги просто появились в базе данных наших компьютеров.— Вы сообщили об этом ФНУ?— Конечно, нет.— Почему?— Они не поверили бы столь неправдоподобному факту, хотя это чистая правда.— Откуда вам знать, если вы даже не пытались разговаривать с ними?— Потому что признать подобное — значит навлечь на себя гнев различных докучливых правительственных агентств.— А вы не боитесь гнева кого-либо другого?— Прошу прощения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72