») и четырех Массивных стульев. За столом, уставленным разными закусками, сидел пожилой человек. В нем Петр сразу узнал Николая Ивановича Гучкова, фотографии которого изредка появлялись на страницах иллюстрированных журналов, в бытность его московским городским головой.
Так уж сложилось в жизни, что Николай Гучков постоянно пребывал в тени своего младшего брата Александра, хотя в большую жизнь они вступили вместе, одновременно окончив Московский университет. Пока Николай вел дела семейной фирмы, вместе с Боткиным торговал чаем и сахаром, участвовал в заседаниях правлений различных банков и московской городской думы, Александр переживал головокружительные приключения. Вместе с другим братом – Федором, ставшим офицером, – он тайно объездил Османскую империю, собирая сведения о турецкой армии, совершил переход через Тибет, воевал против англичан на стороне буров. По возвращении из Южной Африки его, прихрамывавшего после ранения, чествовали в московских гостиных как героя.
Занявшись политикой, Александр Иванович участвовал в создании, а затем возглавил партию сторонников конституционной монархии – «Союз 17 октября». Став народным избранником, Гучков руководил советом по обороне Государственной Думы, одно время был ее председателем. Во время войны боролся с распутинской, кликой, вынашивал планы внутридинастического переворота и, в конце концов, вместе с Шульгиным принял отречение императора. В первом составе Временного правительства ему достались портфели военного и морского министров. После прихода к власти генерала Корнилова Александр Гучков бессменно руководил военным министерством.
Николай Иванович не был столь заметным общественным деятелем. В течение восьми лет он стоял во главе московского городского управления. При нем на смену конке пришел электрический трамвай; за счет размещенных за границей займов претворялись в жизнь и другие масштабные проекты. Обвиненный в том, что денежные средства Москвы размещались в банках, подконтрольных его политическим сторонникам, Николай Гучков отказался баллотироваться на третий срок. Но и без того ему хватало дел во множестве различных комитетов и обществ, где он трудился не покладая рук. Весной 1919 года, когда городского голову впервые выбирали не гласные думы, а все жители Москвы, октябристы выставили его претендентом на этот пост, но неудачно. Пока представители различных партий яростно боролись между собой за голоса избирателей, неожиданно для всех большинство москвичей доверили свою судьбу отставному генералу Джунковскому, которого никто из политиков в расчет не принимал. Гучкову снова пришлось вернуться к своим обычным занятиям, хотя поговаривали, что он непременно попытает счастья на выборах в Государственную Думу.
– Проходите, поручик, и присаживайтесь к столу, – предложил Николай Иванович. – Угощайтесь без всякого стеснения, вы же наверняка голодны с дороги. На интерьер не обращайте внимания. Вечерней порой эти кабинеты служат местом для свиданий несколько иного толка, поэтому обставлены соответствующим образом. Владельцем ресторана полностью продумана система, позволяющая парочкам попадать сюда, избегая лишних глаз. Как видите, гнездо порока может послужить благому делу.
– Какому делу? И при чем здесь я? – напрямик спросил Петр, опустившись на стул.
– Господин Шувалов, – сказал Гучков, пристально глядя на офицера, – я встречаюсь с вами по просьбе моего брата. В Петрограде очень сильно озабочены ситуацией, сложившейся после гибели дредноута «Демократия». Некие силы повели самую настоящую войну за смещение морского министра. Но как стало известно, это только прелюдия. Есть все основания полагать, что на очереди глава военного министерства. Вы понимаете, чем это грозит России?
– По правде говоря, не очень, – ответил Петр, подумав про себя с тоской: «Ну почему каждый политик считает, что его отставка – как минимум пролог катастрофы вселенского масштаба? Романовы более трехсот лет правили Россией, а ушли в небытие, и страна того словно не заметила. Уж как с Керенским носились – спаситель отечества! А кто он сейчас – пустое место, даже в Думу с трудом прошел». Однако последующие слова Николая Ивановича заставили Шувалова иначе взглянуть на положение дел.
– Сейчас середина августа. В сентябре заседания Думы начнутся с обсуждения программы дальнейшего вооружения русской армии, – начал пояснения Гучков. – Разработанная под руководством моего брата, она должна послужить основой коренного преобразования военных сил республики. Но у нее есть и могущественные противники. Они предлагают по-прежнему ориентироваться на огромные людские ресурсы России и отказаться от выпуска в мирное время дорогостоящей военной техники вроде танков и аэропланов. Мол, в ближайшее время войны не предвидится, а в случае чего просто выставим многомиллионную армию. В обмен на это союзники охотно снабдят нас всем необходимым. Получается, опять будем оплачивать русским пушечным мясом собственную техническую отсталость.
От возмущения Гучков всплеснул руками. Строго посмотрев на Петра, словно тот выказал поддержку антипатриотической доктрине, продолжил ораторствовать:
– Представители противоположного лагеря предлагают закупать в небольших количествах все современное вооружение за границей. По их утверждениям, развитие собственного производства якобы выгодно только небольшой группе владельцев металлических заводов. На самом деле под прикрытием демагогии о сохранности государственной казны сторонники так называемой дешевой армии намереваются подпитывать деньгами чужую промышленность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88