– Здравствуйте. Петр Андреевич! С благополучным возвращением! – Николай Пчелкин, бывший телефонист, из-за ранения плеча вынужденный стать швейцаром, был искренне рад видеть поручика. Когда-то судьба свела их на фронте, а затем и сблизила во время поисков золота кайзера.
– Добрый день, Николай! – также радостно ответил Шувалов. – Возвращение не совсем благополучное, поскольку вещи пришлось оставить, а с ними и ключи от квартиры. Так что выручай – выдай связку, с которой твоя жена ходит ко мне прибираться. Кстати, как она?
– Слава богу, здорова. Сейчас на рынок пошла. Когда вернется, будем обедать. Если голодны с дороги, милости просим.
– Спасибо тебе за приглашение, но сегодня не могу, – отказался Шувалов. – Меня ждут срочные дела.
– Тогда я мигом, – сказал Пчелкин, поспешно направляясь в швейцарскую.
Действительно ждать не пришлось. Николай быстро вернулся и протянул поручику связку ключей, а с ней запечатанный конверт, на котором каллиграфическим почерком было выведено: «По возвращении господина Шувалова вручить немедленно лично в руки». Предваряя вопрос Петра, швейцар пояснил:
– Вчера утром оставил какой-то человек. Раньше никогда его не видел. Одет прилично, но не слишком богато. Приехал на извозчике. Отдал конверт и сразу укатил. Если понадобится, опознаю сразу.
– Спасибо, Николай, – поблагодарил поручик и, перешагивая через две ступени, стал подниматься по лестнице.
Войдя в квартиру, он прошел в кабинет, сел за письменный стол, костяным ножом для разрезания бумаг вскрыл конверт. В нем оказалось короткое послание, написанное тем же четким почерком. Автор записки, видимо, не желая растекаться мыслью по древу; ограничился минимумом слов: «Срочно свяжитесь по телефону с номером 122-51». Заинтригованный, Петр вернулся в прихожую и, сняв трубку, назвал барышне номер неведомого абонента. На другом конце линии уверенный мужской голос произнес:
– Особняк господина Гучкова. У телефона его секретарь.
– С вами говорит поручик Шувалов, – сказал Петр, справившись с невольным замешательством. – Меня просили телефонировать по этому номеру.
– Да, Петр Андреевич, это я писал вам записку по поручению Николая Ивановича, – ответил секретарь с той же ровной интонацией. – Ему необходимо немедленно встретиться с вами для обсуждения какого-то весьма важного вопроса. Посему будьте через час в ресторане «Прага». Скажете распорядителю, чтобы вас проводили в особый кабинет, и он все сделает.
– Милостивый государь, погодите! Вы определили слишком малый срок, – попытался возразить Шувалов. – Я только что приехал в Москву и даже не успел умыться с дороги…
– Господин офицер! – перебил его невидимый собеседник. – Я всего лишь строго следую данной мне инструкции. Мне поручено в случае возражений с вашей стороны передать вам, что решение о встрече принято в кабинете, где висит изображение Юдифи. Признаться, я не знаю смысла данной аллегории, но именно так…
Голос в трубке продолжал журчать, однако Петр уже не слушал, а думал над словами секретаря. «Картина с изображением Юдифи находится в кабинете полковника Артемьева, значит, инициатива исходит от него, – рассуждал поручик. – Видимо, пока я добирался до Москвы, случилось что-то экстраординарное. Но почему Гучков – родной брат военного министра? И отчего так срочно? Впрочем, ответы на эти вопросы можно получить только от него. В таком случае остается одно – поспешить на рандеву». Придя к такому выводу, Шувалов решительно сказал в трубку:
– Господин секретарь, вы слышите? Я буду через час в назначенном месте.
Спустя сорок минут Шувалов вошел в вестибюль ресторана в абсолютной уверенности, что весь путь по лабиринтам арбатских переулков проделан им в полном одиночестве. Как и было обещано, едва услышав об особом кабинете, главный распорядитель предложил посетителю следовать за ним. Он провел поручика в дальний угол, где в огромной кадке стояла раскидистая пальма. Прямо за ней обнаружилась неприметная дверь. Отворив ее, распорядитель сказал:
– Соблаговолите подняться по этой лестнице на третий этаж. Там вас ожидают.
Поблагодарив, Петр зашагал по ступеням. Тотчас дверь за ним закрылась, и отчетливо щелкнул замок. На площадке третьего этажа ему встретился мужчина, примерно его ровесник, одетый в модный клетчатый костюм. На его левом виске среди темных коротко стриженных волос отчетливо был виден синеватый шрам. «След касательного ранения пулей, – определил Шувалов. – Кажется, на фронте этого господина надежно хранили высшие силы. По выправке видно, что бывший офицер. А правый карман его пиджака отвис из-за лежащего в нем оружия. Еще один секретарь Гучкова, исполняющий весьма специфические обязанности?»
В свою очередь «секретарь» также внимательно рассматривал Петра. Наконец он прервал затянувшуюся паузу.
– Поручик Шувалов? – произнес он, скорее утверждая, чем спрашивая.
– Да, это я. С кем имею честь?
– Это не важно, – уклонился от ответа мужчина, распахивая очередную дверь. – Пожалуйста, пройдите в самый дальний кабинет. Полагаю, там вы получите все необходимые сведения.
Петр шагнул через порог, и во второй раз услышал, как за его спиной скребет в замке ключ. Больше не раздалось ни звука. В этой части огромного здания царили полумрак и тишина. Шаги поручика скрадывал толстый ворс ковровой дорожки. Она и привела Шувалова к третьей по счету двери, за которой оказалось просторное помещение, щедро декорированное тяжелыми бархатными шторами, зеркалами и бронзой. Тот же красный бархат был использован для обивки широкого дивана («Да на нем можно спокойно улечься двоим!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88