А у нас нет таких денег.
Потапов весело рассмеялся. В бесстрастных глазах «мудрейших» сверкнула искорка удивления.
– Так вот оно что! – обрадованно воскликнул Петров. – Успокойте их, пожалуйста. Моему другу Потапову не нужно платить ни пенса. И нам всем не надо платить. Сейчас у нас много свободного времени, мы ждем парохода и, пока он ее придет, охотно поможем вашим людям.
С лиц стариков впервые исчезло выражение бесстрастия. Оно сменилось удивлением. Взглянув на Потапова, старшина спросил на ломаном английском языке:
– Ты не шутишь?
– Какие шутки! – воскликнул Александр Ильич. – Давайте-ка лучше приниматься за работу, да поскорее!
…Работа закипела.
Потапов и Таволато целые дни проводили у старой мельницы. Правда, Таволато было несколько странно работать, не получая вознаграждения, но он уже настолько привязался к советским друзьям, что считал невозможным даже заикнуться об этом. Шафер был обескуражен результатом разговора со старейшинами: ему казалось само собой разумеющимся, что за свою работу он должен получить какое-то вознаграждение. Пусть небольшое – он не хочет эксплуатировать туземцев! – но все-таки вознаграждение… Как же без этого?
Когда Шафер высказал свои мысли Александру Ильичу, между ними произошел следующий разговор:
– Ты от своей пароходной компании продолжаешь получать зарплату?
– Продолжаю.
– В полном размере?
– В полном размере.
– Значит, ты материально обеспечен и располагаешь временем?
– Обеспечен.
– Интересы простых людей, трудящихся, тебе близки?
– Очень близки!
– Только на словах? Или ты хочешь за свое сочувствие содрать деньги? Пользуясь трудным положением туземцев, сделать маленький бизнес?
Шафер смутился и стал неловко вертеть пуговицу на своей форменной куртке.
После этой беседы вопрос о вознаграждении труда Шафера больше не возникал.
Поселок выделил для работы на мельнице десять мужчин. Целый день на берегу потока стучали топоры, гремело железо, слышался громкий смех.
Окано и Майя все свободное время проводили на стройке. По вечерам на лужайку у мельницы собирались люди из поселка. Они смотрели на невиданное зрелище. Пересмеивались, пели песни, просили «белого начальника» Потапова и для них подобрать работу. Недостатка в добровольцах не было. Островитяне все больше удивлялись простоте и ранее не виданному здесь добродушию «белого начальника».
Потапов был радостно возбужден и деятелен. Ему вспомнились далекие дни детства на Дону, когда он помогал своему дяде строить рыбачьи лодки. Не ограничиваясь ролью «главного инженера», Александр Ильич часто снимал рубашку и вместе с другими весело махал топором или с наслаждением орудовал лопатой.
Однажды к мельнице подъехали верхами Драйден и Ванболен. Они слышали о «подвигах» Потапова, но решили увидеть «большевистскую затею» собственными глазами.
Вежливо поклонившись, Драйден крикнул:
– Добрый день, мистер Потапов! Как поживаете?
– Добрый день, мистер Драйден! – также вежливо ответил Потапов. – Великолепно! А как вы? Давайте присоединяйтесь…
Оба джентльмена криво улыбнулись и поскакали прочь.
Ровно через пятнадцать дней постройка мельницы была закончена. Весть об этом подняла на ноги весь поселок. К мельнице сбежались мужчины, женщины, дети.
Когда открыли плотину и с шумом закрутилось мельничное колесо, поднимая алмазные брызги воды, раздались крики удивления и радости. Восторг достиг высшей точки, когда минут через двадцать из мельничного помещения вышел улыбающийся старшина, неся на вытянутых руках плетеное блюдо с первой мукой. Все бросились щупать муку, пробовать ее на язык. Люди не расходились и, окружив Окано, кричали:
– Говори! Говори!
Смущенный и счастливый Окано взобрался на бревно и произнес речь. Он рассказал о том, как белый человек из далекой страны увидел трудную работу женщин, как он предложил восстановить старую мельницу и вместе со своими друзьями взялся организовать это дело.
– И вот теперь, вы видите, – закончил он, кивая на постройку, – работа сделана. Теперь у нас своя мельница. Она может смолоть весь урожай, который мы собираем, и даже больше. Наши женщины не должны будут растирать зерно вручную между камнями. Это хорошо!

– Хорошо! Хорошо! – гулко отозвались сотни голосов.
– Мы обязаны этим белому начальнику, который стоит рядом со мной, – Окано указал на Потапова, – и его друзьям. Они нам помогли и не взяли ни одного пенса. Они наши друзья! Наши братья!
– Братья! Братья! – неслось отовсюду.
Старушка, стоявшая рядом с Майей, спросила:
– Этот белый начальник сошел с неба? Майя нетерпеливо отмахнулась и ответила:
– Этот белый начальник пришел из далекой страны, где белые люди – братья черным и желтым людям.
Глава девятнадцатая
ПРОЩАЙТЕ, ТЕМНОКОЖИЕ БРАТЬЯ!
Время шло. Наступил апрель 1943 года. Однажды лейтенант Максвелл, очень взволнованный, прибежал к Петровым.
– Только что получены сведения о двух шлюпках с «Дианы», – сообщил он.
– Что? Что с ними? – в один голос воскликнули Степан и Таня.
– Одна шлюпка – номер четыре… Помните – в нее с капитанской шлюпки перешел старший офицер Барнби?.. Эта шлюпка после невероятных усилий пристала к западному берегу Африки. Она прошла свыше тысячи миль, половина пассажиров погибли…
Максвелл передохнул, зачем-то поправил галстук и затем продолжал:
– А другая шлюпка – номер пять… Самая тихоходная… Она проболталась в океане пятьдесят два дня! В конце концов ее прибило к берегам Южной Америки.
В ней нашли только двух полуживых пассажиров. Они рассказали, что все остальные погибли от голода и жажды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129