ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– отпарировал Махмуд. – Я чувствую только одно: без большой драки англичане не уйдут. Да и Фарука без драки не сбросишь, и нужных реформ без драки не добьешься. А без реформ мы погибли. Надо же что-то сделать для крестьян, для феллахов! Вообще, я за драку! И среди моих товарищей тоже много драчунов…
Петровы молча прислушивались к спору. Они считали неудобным вмешиваться в разговор, но сам Али Мирза обратился к Степану с вопросом:
– Как по-вашему, уйдут англичане после войны из Египта или не уйдут? Поймут ли, что надо мирно урегулировать отношения между Англией и Египтом?
Степану очень хотелось сказать, что точка зрения Махмуда кажется ему более правильной, чем наивные надежды старшего брата. Но, вовремя вспомнив о своем дипломатическом звании, он ответил уклончиво:
– Я слишком мало знаю египетские условия, чтобы высказать какое-либо определенное мнение. Однако история учит, что свобода не падает просто с неба.
Солнце уже совсем склонилось к горизонту. Широкая река горела пурпуром. В потемневшей высоте начали зажигаться первые звезды. Таня тихо смотрела вдаль, и ей казалось, что какая-то сказочная птица несет ее по сказочной дороге в какое-то сказочное царство…
Когда лодка вернулась к пристани, был уже поздний вечер и голубое сияние луны заливало небо и землю.
Советские гости тепло распрощались со своими новыми знакомыми.
– Это была наша первая встреча с людьми из вашей великой страны! – несколько торжественно произнес Али Мирза. – И мы не забудем ее до конца наших дней!
Инженер отвесил Петровым и Потапову низкий поклон и приложил руки к груди. Махмуд тоже поклонился и затем крепко пожал им руки.
– Вы о нас еще услышите! – многозначительно и уверенно сказал он.
…В вестибюле «Гиза-Хаус» советских путешественников встретил Селим Сейид. Это был молодой, красивый египтянин в красной феске, с которым они познакомились дня два назад в столовой отеля. Селим Сейид представился им в качестве журналиста и сотрудника одной из крупнейших газет Александрии.
– Мой редактор, – говорил он за обедом, – послал меня сюда, чтобы я дал несколько живых очерков о Каире военного времени.
Он прекрасно говорил по-английски, хорошо знал прошлое и настоящее Египта и охотно беседовал со своими новыми знакомыми. Он показал им каирскую гавань, проводил в кварталы, населенные беднотой, и много рассказывал о национальном движении в Египте. В беседах с Петровым Селим Сейид дал понять, что и сам он играет в этом движении немаловажную роль.
К Советскому Союзу журналист относился с явной симпатией и засыпал своих собеседников разнообразными вопросами о положении дел в их стране. Хотя Петрова еще в Москве предупреждали, что с иностранными журналистами надо быть особенно осторожным, Сейид произвел и на мужчин и на Таню самое благоприятное впечатление.
Теперь, в вестибюле отеля, Сейид сказал, адресуясь главным образом к Тане:
– Сегодня дивная ночь! Луна… Звезды… Все залито волшебным светом… Я хочу пройтись к пирамидам. Ночью они особенно хороши… Не составите ли компанию?
– Степа, пойдем! – воскликнула Таня. – Это же наши последние часы в Каире!
Но Петров, сам не понимая почему, колебался. Не лежала у него душа к этой ночной прогулке. Одним… К пирамидам… Удобно ли?.. Да и нагулялись они сегодня достаточно.
Между тем Сейид настойчиво продолжал:
– Вы не пожалеете, мадам! Пирамиды при лунном освещении – незабываемое зрелище!
Таня никогда не отличалась осторожностью. Ее всегда тянуло к приключениям. Схватив Потапова под руку, она со смехом воскликнула:
– Поддержите меня, Александр Ильич! Уговорите этого лентяя! Или я отправлюсь одна!
Это решило вопрос. Мгновение спустя все вышли из отеля и направились в сторону пирамид. Чем ближе к пирамидам, тем пустыннее становилась местность. Потапова мучила жажда. Он предложил зайти в попутную лавочку, где продавались прохладительные напитки. В лавочке распили две бутылки лимонаду, а третью Потапов на всякий случай сунул в карман пиджака.
– Несете дар фараону Хеопсу? – пошутила Таня. Какая-то темная фигура неожиданно вынырнула сзади и поспешно скрылась, но советские путешественники, увлеченные разговором с Сейидом, не обратили на это внимания. А Сейид тем временем восторженно описывал все прелести открывавшейся перед ними картины и красноречиво рассказывал о легендах и преданиях, связанных с этими гигантскими могилами прошлого.
У самой пирамиды Хеопса людей в этот поздний час почти не было. Советские путешественники в сопровождении Сейида медленно прошли вдоль одного фаса огромного сооружения. Серебряная луна заливала голубым блеском острые ребра пирамиды, четко выступавшие на фоне потемневшего неба. Было что-то сказочное и фантастическое в этой мрачно-величественной панораме.
Сейид вытащил из кармана блокнот и с шутливой высокопарностью сказал:
– На меня снизошло вдохновение! Я отойду немножко и попробую набросать то, что мне пришло в голову. Не уходите отсюда далеко, я сейчас вернусь…
Петровы и Потапов прошли вдоль другого фаса пирамиды. Все трое молчали, невольно поддаваясь торжественной мрачности окружающей их картины. Потом они свернули чуть в сторону, чтобы лучше окинуть одним общим взглядом каменную громаду, и стали рядом друг с другом.
Опираясь на руку Степана, Таня сказала:
– Мне кажется, я чувствую…
Но она не кончила фразы. Что-то душное и тяжелое внезапно упало на ее голову, что-то оторвало ее от Степана. Таня сразу перестала видеть и слышать. Она дико вскрикнула, но голос ее погас в жаркой и густой темноте.
Потом чьи-то сильные руки подхватили ее, понесли и бросили в машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Петровы молча прислушивались к спору. Они считали неудобным вмешиваться в разговор, но сам Али Мирза обратился к Степану с вопросом:
– Как по-вашему, уйдут англичане после войны из Египта или не уйдут? Поймут ли, что надо мирно урегулировать отношения между Англией и Египтом?
Степану очень хотелось сказать, что точка зрения Махмуда кажется ему более правильной, чем наивные надежды старшего брата. Но, вовремя вспомнив о своем дипломатическом звании, он ответил уклончиво:
– Я слишком мало знаю египетские условия, чтобы высказать какое-либо определенное мнение. Однако история учит, что свобода не падает просто с неба.
Солнце уже совсем склонилось к горизонту. Широкая река горела пурпуром. В потемневшей высоте начали зажигаться первые звезды. Таня тихо смотрела вдаль, и ей казалось, что какая-то сказочная птица несет ее по сказочной дороге в какое-то сказочное царство…
Когда лодка вернулась к пристани, был уже поздний вечер и голубое сияние луны заливало небо и землю.
Советские гости тепло распрощались со своими новыми знакомыми.
– Это была наша первая встреча с людьми из вашей великой страны! – несколько торжественно произнес Али Мирза. – И мы не забудем ее до конца наших дней!
Инженер отвесил Петровым и Потапову низкий поклон и приложил руки к груди. Махмуд тоже поклонился и затем крепко пожал им руки.
– Вы о нас еще услышите! – многозначительно и уверенно сказал он.
…В вестибюле «Гиза-Хаус» советских путешественников встретил Селим Сейид. Это был молодой, красивый египтянин в красной феске, с которым они познакомились дня два назад в столовой отеля. Селим Сейид представился им в качестве журналиста и сотрудника одной из крупнейших газет Александрии.
– Мой редактор, – говорил он за обедом, – послал меня сюда, чтобы я дал несколько живых очерков о Каире военного времени.
Он прекрасно говорил по-английски, хорошо знал прошлое и настоящее Египта и охотно беседовал со своими новыми знакомыми. Он показал им каирскую гавань, проводил в кварталы, населенные беднотой, и много рассказывал о национальном движении в Египте. В беседах с Петровым Селим Сейид дал понять, что и сам он играет в этом движении немаловажную роль.
К Советскому Союзу журналист относился с явной симпатией и засыпал своих собеседников разнообразными вопросами о положении дел в их стране. Хотя Петрова еще в Москве предупреждали, что с иностранными журналистами надо быть особенно осторожным, Сейид произвел и на мужчин и на Таню самое благоприятное впечатление.
Теперь, в вестибюле отеля, Сейид сказал, адресуясь главным образом к Тане:
– Сегодня дивная ночь! Луна… Звезды… Все залито волшебным светом… Я хочу пройтись к пирамидам. Ночью они особенно хороши… Не составите ли компанию?
– Степа, пойдем! – воскликнула Таня. – Это же наши последние часы в Каире!
Но Петров, сам не понимая почему, колебался. Не лежала у него душа к этой ночной прогулке. Одним… К пирамидам… Удобно ли?.. Да и нагулялись они сегодня достаточно.
Между тем Сейид настойчиво продолжал:
– Вы не пожалеете, мадам! Пирамиды при лунном освещении – незабываемое зрелище!
Таня никогда не отличалась осторожностью. Ее всегда тянуло к приключениям. Схватив Потапова под руку, она со смехом воскликнула:
– Поддержите меня, Александр Ильич! Уговорите этого лентяя! Или я отправлюсь одна!
Это решило вопрос. Мгновение спустя все вышли из отеля и направились в сторону пирамид. Чем ближе к пирамидам, тем пустыннее становилась местность. Потапова мучила жажда. Он предложил зайти в попутную лавочку, где продавались прохладительные напитки. В лавочке распили две бутылки лимонаду, а третью Потапов на всякий случай сунул в карман пиджака.
– Несете дар фараону Хеопсу? – пошутила Таня. Какая-то темная фигура неожиданно вынырнула сзади и поспешно скрылась, но советские путешественники, увлеченные разговором с Сейидом, не обратили на это внимания. А Сейид тем временем восторженно описывал все прелести открывавшейся перед ними картины и красноречиво рассказывал о легендах и преданиях, связанных с этими гигантскими могилами прошлого.
У самой пирамиды Хеопса людей в этот поздний час почти не было. Советские путешественники в сопровождении Сейида медленно прошли вдоль одного фаса огромного сооружения. Серебряная луна заливала голубым блеском острые ребра пирамиды, четко выступавшие на фоне потемневшего неба. Было что-то сказочное и фантастическое в этой мрачно-величественной панораме.
Сейид вытащил из кармана блокнот и с шутливой высокопарностью сказал:
– На меня снизошло вдохновение! Я отойду немножко и попробую набросать то, что мне пришло в голову. Не уходите отсюда далеко, я сейчас вернусь…
Петровы и Потапов прошли вдоль другого фаса пирамиды. Все трое молчали, невольно поддаваясь торжественной мрачности окружающей их картины. Потом они свернули чуть в сторону, чтобы лучше окинуть одним общим взглядом каменную громаду, и стали рядом друг с другом.
Опираясь на руку Степана, Таня сказала:
– Мне кажется, я чувствую…
Но она не кончила фразы. Что-то душное и тяжелое внезапно упало на ее голову, что-то оторвало ее от Степана. Таня сразу перестала видеть и слышать. Она дико вскрикнула, но голос ее погас в жаркой и густой темноте.
Потом чьи-то сильные руки подхватили ее, понесли и бросили в машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129