Тане очень понравился бульвар «Маари», точно стрела пересекающий город и одним концом выходящий к оголенным склонам горы Джебел Касьюн, а Потапову понравилась живая и веселая Багдадская улица.
Петров расспрашивал Квелча о государственных и общественных зданиях – школах, арабской академии, парламенте, муниципалитете. Он попросил задержаться у Сирийского университета. Основанный в 1919 году, университет был расположен в большом здании с внутренним двором. Здесь было множество аудиторий, лабораторий, большая библиотека. Преподавание велось на арабском языке.
Да, Квелч был прав: Дамаск 1942 года являлся почти современным городом и мало походил на Багдад. Объяснялось это двумя причинами. Во-первых, сама история оказалась к Дамаску более милостивой, чем к Багдаду. Дамаск меньше предавался «огню и мечу» различными завоевателями прошлого. Во-вторых, в Сирии раньше и шире, чем в Ираке, развилось движение за независимость и национальное возрождение страны. Это помогало местному населению скорее усвоить то полезное, что давала европейская цивилизация.

Однако памятники легендарного прошлого еще сохранились в этом старинном городе Востока. Знаменитую мечеть Омайядов мусульмане до сих пор считают одним из «чудес света».
Когда машина остановилась у ворот этого храма, откуда-то из-за стены выскочил молодой человек с развязными манерами и сразу же вошел в роль гида.
При входе в мечеть все сняли ботинки и едва успели надеть на ноги мягкие туфли, как молодой человек быстро, привычной скороговоркой, затараторил на хорошем английском языке:
– В римские времена на этом месте стоял храм Юпитера. В конце четвертого века нашей эры император Феодосий Первый превратил храм Юпитера в христианскую базилику и построил церковь в честь Иоанна Крестителя. В 635 году Дамаск был завоеван арабами. Сначала этот храм был поделен между верующими двух религий: западная часть принадлежала христианам, восточная – мусульманам. Однако в начале восьмого века калиф Велид из династии Омайядов отменил такой порядок и на этом месте создал мечеть.
– Это верно – то, что он говорит? – тихонько спросила Таня у Квелча.
– В общем, верно, – ответил Квелч, – но не совсем полно… Взгляните на ту стену.
– Да ведь это же христианские святые! – В изумлении воскликнула Таня.
Действительно, на темно-зеленом фоне стены отчетливо вырисовывались лица и фигуры, какие можно увидеть в православной церкви, – в длинных одеждах, с крестами на груди и золотыми венчиками вокруг голов. Сделаны они были прекрасно. Видимо, их творила рука настоящего мастера. Несмотря на разрушительное действие веков, роспись была цела и краски сохранили свою свежесть.
– Арабы средневековья, – объяснил Квелч, – были по-своему людьми с широким кругозором. Они завоевывали страны, но не уничтожали местные культуры, а включали некоторые их элементы в свою культуру. Так получилось, что вот эта случайно уцелевшая стена византийского храма стала стеной арабской мечети. Но не только это…
Квелч увлек всю группу внутрь мечети. Это было исполинское здание с высокими сводами, многочисленными приделами, притворами, переходами, колоннами, минаретами. Квелч говорил, что мечеть вмещает десять тысяч человек и что она – самая большая мечеть во всем мусульманском мире.
Наконец наши путешественники оказались перед сооружением, похожим на часовню, но расположенным внутри мечети. Тут было много молящихся. Все они благоговейно распростерлись перед часовней и, протягивая к ней руки, что-то шептали. Степана особенно поразил один древний старик с длинной седой бородой. Закрыв глаза, он медленно покачивался всем телом, и на бронзовом лице его застыло такое блаженство, будто он и впрямь оказался на небе и любовался гуриями рая.
– Вы знаете, что это такое? – спросил Квелч и, не дожидаясь ответа, пояснил: – Это могила Иоанна Крестителя!
– То есть как? – воскликнул Степан. – Ведь Иоанн Креститель – христианский святой! Как могут поклоняться ему мусульмане?
– А вот подите же! – возразил Квелч. – Здешние мусульмане заявляют, что Иоанн Креститель – мусульманский святой. Они утверждают, что в этой часовне погребена его голова, а тело – в другом месте, у христиан.
Но голова, по мнению мулл, – это главное! И потому муллы считают, что могила Иоанна Крестителя находится у мусульман. Видите, каким поклонением у правоверных она пользуется? Это еще раз говорит о том, что арабы средневековья не были узколобыми сектантами.
Из мечети Квелч повел своих гостей в расположенную тут же, поблизости, торговую часть Дамаска.
– Ну, а теперь, – весело сказал он, – вам следует купить какие-либо сувениры на память о Дамаске! – И, многозначительно взглянув на Петрова и Потапова, уверенно добавил: – Вы люди военные и, конечно, захотите захватить с собой по хорошему кинжалу из знаменитой дамасской стали.
И Квелч уверенно двинулся в темный, узкий переулок. На пороге одного из маленьких, подслеповатых домов они увидели пожилого сирийца почтенного вида.
– Хозяин этой лавочки клялся мне аллахом, – говорил Квелч, – будто его «фирма» существует уже пятьсот лет и будто бы он представляет двадцатое поколение оружейных мастеров. Не уверен, что это так, но кинжалы у него замечательные.
В лавочке было темно, грязно, пахло мышами. Но Квелч оказался прав: сталь кинжалов была превосходна.
Когда все вновь вышли на улицу, Таня запротестовала:
– Мужчины купили сувениры – ну, а мы, женщины?..
– Найдутся сувениры и для дам, – успокоил ее Квелч. – Дамаск славен не только мастерами стали, но и мастерами несравненных парчовых изделий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129