Вновь дал Флетчу бульон, таблетки.
— Как вы себя чувствуете?
— Превосходно.
— Это хорошо.
Вновь из палатки-кухни, из-под тента слышался шум веселья. Кто-то начал насвистывать несколько нот итальянской любовной песенки. Повторяя их раз за разом. Возможно, птица.
Джума постоял рядом с Флетчем молча.
Потом пришли Карр с Барбарой и Шейлой.
— Вы не спите? — спросил Карр.
— Превосходно.
— Мы собираемся поехать к тому холму, что нашли вчера в джунглях. Помните?
— Конечно. Холм.
— Посмотрим, что мы там выроем. Возьмем с собой кирки и лопаты. Ничего, что мы уйдем?
— Валяйте.
— Шейла останется здесь. Со сломанной ногой в джунглях делать нечего. Она будет вас поить и давать таблетки.
— Хорошо.
— Мы вернемся к вечеру.
— Отлично. Удачи вам.
— К нашему возвращению вам полегчает.
— Абсолютно.
Карр поднялся с койки.
— Ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила Барбара.
Флетч хотел, чтобы она ни о чем не спрашивала.
— Нет.
— Я могу остаться.
— Не надо. Этот день останется у тебя в памяти.
— С тобой все будет в порядке?
— Иди и найди потерянный римский город. Ты же не хочешь пропустить этот торжественный момент.
— Я уверена, что он там.
— Надеюсь, так оно и будет.
— Если ты хочешь, чтобы я осталась…
— Нет. Иди с ними. Иди.
— Хорошо, — и Барбара бочком вышла из палатки.
— Вам что-нибудь сейчас нужно? — спросила Шейла.
— Нет. Я в полном порядке.
Вышла и Шейла.
Флетч услышал, как заурчал двигатель джипа. Шум двигателя перекрыли людские голоса. Потом они стихли. Водитель прибавил газу. Раздался крик, взвизгнули тормоза. Водитель вновь завел заглохший двигатель.
Вошедший в палатку Раффлз обтер тело Флетча влажными прохладными тряпками. Он даже повернул Флетча на бок, чтобы протереть спину.
— Рафаэль…
— Да?
— Тебя не затруднит принести все одеяла, которые найдешь в лагере, и навалить их на меня?
— Хорошо. Сейчас принесу.
Тем же утром Раффлз и Уинстон молча вошли в палатку. Подняли койку с Флетчем и вынесли наружу. День выдался на удивление мрачный, небо затянули черные тучи. Они поставили койку под деревом.
Уинстон принес складной стул.
— Будет дождь? — спросил Флетч.
— Вряд ли, — покачал головой Уинстон. — Тучи собирались много раз, а дождь так и не пошел.
Флетч просыпался и засыпал вновь. Случалось, что Шейла сидела рядом, когда он открывал глаза. Иногда он видел лишь пустой стул. Шейла поила его бульоном и холодным настоем трав, давала таблетки, а Раффлз или Уинстон поддерживали ему голову.
— Они еще не вернулись? — спрашивал Флетч.
— Нет, — отвечала Шейла.
— Тебе следовало пойти с ними.
— Мне хорошо и здесь.
— Который час?
— Это неважно.
Каждый раз, когда Флетч открывал глаза, становилось все темнее.
День тянулся как резина.
Вновь Флетч пришел в себя в палатке. Он не помнил, как его перенесли туда.
Карр стоял над ним, широко улыбаясь.
Флетч не слышал, как подъехал джип.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Флетч.
— Превосходно! — Карр протянул руку. Поднять свою сил у Флетча не было. Карр хотел что-то ему показать.
— Что это?
— Кусок глиняной вазы. На нем изображен римский солдат, марширующий с копьем и щитом.
— Потрясающе!
Карр протянул другую руку. В свете керосиновой лампы что-то блеснуло.
— А это на случай, что у вас остались какие-то сомнения. Посмотрите! Монета!
— Нет!
— Да! — рассмеялся Карр. — С изображением цезаря Августа. Так мы, во всяком случае, думаем. Симпатичный парнишка, не так ли?
— Они все были симпатичными, в детстве.
— Определенно один из цезарей.
— Мой бог!
— И я думаю, что мы нашли крепостную стену. Можно сказать, уверен в этом.
— Так это же прекрасно!
— Согласен. Шейла сейчас отплясывает танец победы масаев, а с костылем это, как вы понимаете, нелегко.
— Что это? — спросил Флетч. В брезент палатки кто-то словно бросал пригоршни грязи.
— Дождь.
— Долго он будет лить?
— Надеюсь, что нет.
— Карр. Поздравляю. Хорошие новости. Как жаль, что меня не было с вами.
Из-за спины Карра появилась Барбара, спросила Флетча, как он себя чувствует.
— Отлично.
— Я вернусь попозже, — Карр попятился к выходу. — Посмотрим, какая у вас температура.
Флетч наблюдал, как в палатку начинает набираться вода. Сначала из-под брезентовых стен появились тоненькие струйки, потом они превратились в ручейки и скоро в палатке образовались многочисленные лужи.
Второй раз Карр вошел в палатку, промокший насквозь.
Долго смотрел на термометр.
— Вы тяжело больны, Ирвин.
— Я болен Ирвином.
— Вам уже пора пойти на поправку.
— Согласен с вами.
— Вы сможете выдержать такую высокую температуру лишь в течение определенного времени.
— И сколь долго?
Карр наблюдал за стенкой палатки, прогибающейся под проливным дождем.
— В такую погоду я не могу отвезти вас в больницу в Найроби. В воздух мне не подняться, — он повернулся к Флетчу. — Скорей бы миновал кризис.
— Мои ноги, Карр.
— Что с ними?
— Болят ужасно.
— В каком смысле?
— Словно я сломал их в нескольких местах.
Карр ущипнул каждую ногу.
— Чувствуете?
— Да.
— Это всего лишь лихорадка.
— А ноги словно переломаны.
Вновь бульон, вновь таблетки.
Флетч проснулся, когда Раффлз вновь обтирал его влажной тряпкой. Ему хотелось снова оказаться под одеялами.
Три одеяла промокли насквозь. И давили, словно свинцовые.
Уходя, Раффлз с трудом закрепил полотнище, прикрывающее вход. Дождь и ветер пытались сорвать его.
В следующий раз, очнувшись, Флетч увидел стоящего рядом с койкой Джуму. Блестели намоченные дождем его кожа и волосы.
— Такой отдых не впрок.
— Знаешь что?
— Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53