В палатке Барбара и Флетч побыли недолго. Слишком там было жарко. Их кожа стала липкой от соли, шершавой от песка, мокрой от пота.
Вместе они выползли из палатки, взявшись за руки, обнаженные, побежали к океану. Не сбавляя скорости влетели в воду, отпустили руки, поплавали, то удаляясь, то сближаясь друг с другом.
Именно в те счастливые минуты Барбара и Флетч осознали, что же такое медовый месяц.
По пути к палатке они обогнули здоровенную скалу, выпирающую из песка на границе с джунглями. Луна как раз оказалась по другую сторону скалы, чуть выше ее.
Барбара ахнула. Схватила Флетча за руку.
Они остановились.
— Это статуя? — спросила Барбара.
На скале, боком к луне, вытянулся в струнку мужчина. Прямые ноги, прижатые к бокам руки, гордо поднятая голова.
— Раньше ее-там не было.
— Флетч, мне кажется, это Джума.
— Это Джума.
Твердый как камень пенис Джумы, торчал перпендикулярно его телу. И Джума, и его пенис застыли в абсолютной неподвижности.
— Что он там делает? — прошептала Барбара.
— Просто стоит.
— Он прекрасен.
— Да. Ты права.
Какое-то время они не могли отвести глаз от силуэта Джумы.
А потом, без единого слова, вернулись в палатку.
Вновь появились из нее перед самым рассветом, чтобы вбежать в океан, поплавать, порезвиться, окончательно проснуться. Жара, тяжелый воздух под низко натянутым противомоскитным пологом не способствовали крепкому, продолжительному сну.
Уже утром, возвращаясь к палатке, в рощице они наткнулись на живую картину из человеческих тел.
Джума, голышом, спал на земле. Две девушки, наряд которых состоял лишь из бус, браслетов и заколок для волос, спали рядом с ним. Голова Джумы покоилась на животе одной из девушек. Нога лежала на бедрах второй. На губах всех троих играла улыбка удовлетворенности.
Пенис Джумы уже проснулся, хотя сам он еще спал.
— Африканские соотношения, — прошептала Барбара. — Одному мужчине полагается несколько женщин. Я к этому никогда не привыкну.
Муха ползла по щеке девушки, направляясь к ее глазу. Рука девушки, покоящаяся на груди Джумы, не поднялась, чтобы отогнать ее.
Флетч едва удержался, чтобы не согнать муху. А затем увлек Барбару к палатке.
— Как тот лев, которого мы видели, — улыбнулась Барбара. — Устроившийся на двух львицах.
Джума нашел их в маленькой лавочке, где Барбара и Флетч купили на завтрак две бутылки «кока-колы» и пачку печенья.
Джума распланировал для них грядущий день.
Две итальянские пары собирались на морскую прогулку. Нанятая ими дау без труда вмещала восемь пассажиров.
Итальянцы и команда дау заверили Джуму, что будут рады, если он, Флетч и Барбара составят им компанию.
— Очень устала? — спросил Флетч Барбару, когда они отплывали на дау от материка.
— У меня такое ощущение, будто на мне, а не на джипе Карра возили этот чертов бур.
Оба мужчины и одна женщина оказались врачами, вторая женщина сказала, что она — домохозяйка, воспитывающая троих детей. Итальянцы едва говорили по-английски, Джума, Флетч и Барбара не знали итальянского. Но они без особого труда обходились языком жестов и местными словечками.
Поначалу и Флетч и Барбара стеснялись итальянцев. Обгоревшие на солнце, покусанные насекомыми, с ссадинами и царапинами (последствия работы в лесу), с волосами, вымытыми соленой водой и просушенными песком, одетые в обрезанные, а теперь и порванные нейлоновые лыжные брюки — для них пышущие здоровьем, богатые итальянские туристы казались пришельцами из другого мира. На борт дау итальянцы поднялись в модного фасона костюмах для загара, разделись, оставшись в не менее изящных плавках и купальниках. Крепкие, мускулистые тела. Чистая кожа, не знавшая ни солнечных ожогов, ни укусов москитов. Аккуратные прически, в которых чувствовалась рука опытного парикмахера. Когда дау приблизилась к коралловому рифу, около которого они собирались поплавать, итальянцы достали из нейлоновых мешков первоклассное снаряжение: маски, трубки, ласты, две подводные фотокамеры. Один из мужчин даже закрепил на голени нож.
— Я уже страдаю от столкновения культур, — пожаловалась Барбара.
— Все нормально, — успокоил ее Флетч. — В лагере Карра мы оставили великолепное лыжное снаряжение.
— Мне следует сказать им об этом? — спросила Барбара.
— Думаю, что нет.
Джума сразу же сдружился с итальянцами. Спросил и выучил, как будет по-итальянски парус, корабль, штурвал, остров, вода, рыба. Один доктор с гордостью показал Джуме, как пользоваться подводной фотокамерой.
На языке у Флетча вертелись вопросы: «Куда ушли те две девушки? Где ты их взял?» — но он так и не задал их Джуме.
Команда дау состояла из двоих добродушных, веселых матросов, говорящих на английском, итальянском, суахили и еще одном языке, понятном только им. Шутки ради они предлагали экипированным с иголочки итальянцам дешевые, потрепанные маски и трубки, которые хранились на борту дау. Они притворились, что отказ итальянцев использовать предложенное снаряжение оскорбил их до глубины души.
Рифы вдоль берега Танзании методично уничтожались браконьерами, охотившимися за уникальными рыбами и сувенирами из кораллов. Рифы к северу и югу от Момбасы быстро умирали. Так что рифы Кисите находились под защитой государства.
Дау бросила якорь у рифа Мако Кокве.
Некенийцы несколько часов плавали вдоль рифа. Мужчины-итальянцы фотографировали, а остальные просто смотрели коралловые скульптуры, подсвеченные в прозрачной воде солнцем. Их зачаровывали кружевные коралловые веера, раскачивающиеся в подводных течениях, их тени, движущиеся по песчаному или коралловому дну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53