— Бордель с системой кондиционирования, — добавил Карр.
— Песок, — Флетч чихнул. — Дыхательные пути, — снова чихнул. — О, черт.
— Надеюсь, больше ты там ничего не подцепил.
— Рыбу я не ловил, — Флетч чихнул. Англичанки озабоченно смотрели на него. — Там водится нильский окунь. В озере полно крокодилов. Рыбаки плавают на бревнах, спустив ноги в воду.
— А что бы я делала, если б вы не вернулись?
— Мы вернулись, — Карр чихнул.
— От моего отца никаких известий?
— Нет.
Флетч встал.
— Пойду приму душ. Пора вымывать из себя песок. Карр, благодарю за прекрасное путешествие, — Флетч чихнул.
Барбара вошла в спальню, когда Флетч уже принял душ. Он почистил зубы, промыл водой нос и глаза, несколько раз намыливался и смывал мыло. Состояние у него было такое, словно его вытащили из бетономешалки.
— Я очень волновалась. Не находила себе места.
— Там нет телефонов, Барбара. Радио не работало.
— Днем я нервничала из-за того, что наговорила тебе утром. Вечером ты не появился. Не позвонил. Всю ночь я не знала, что с тобой.
— Мы попали в песчаную бурю на границе с Эфиопией. Ни один верблюжий караван в Найроби не направлялся.
— Потом я начала злиться. Меня переполняли злость и испуг.
Флетч похлопал по уху ладонью.
— Если мои уши не прочистятся, я, наверное, сойду с ума. Ощущение такое, что у меня не голова, а надутый пузырь.
— А потом появляетесь вы оба. И выглядите так, словно весь день проиграли в песочнице.
— Мы летели на высоте двенадцати с половиной тысяч футов с откинутой дверцей. Иначе Карр ничего не видел. Буря так высоко подняла песок. Можешь ты это понять? Мы оглохли. У нас болят уши. Карр постоянно откидывал дверцу, чтобы выглянуть наружу.
— Ты не возвращался домой всю ночь из-за моего вчерашнего поведения? Хотел проучить меня?
— О Боже, Барбара. Будь у меня такие намерения, я бы тебя предупредил. Где мои плавки?
— В верхнем ящике комода.
— Хорошо хоть мы знали, что в колорадском отеле есть бассейн. По крайней мере, взяли плавки и купальники.
Две пары лыж стояли в углу. По другую сторону стены цвела магнолия.
— Что я должна была думать, когда вы не вернулись?
— Что нас застигла песчаная буря на границе с Эфиопией. Может, купание поможет вымыть песок из ушей.
— Что это? — широко раскрыв глаза, Барбара смотрела на синяк в нижней части живота Флетча.
— А как ты думаешь?
— Я не знаю. Что это?
— Рана, Барбара. Травма. Как говорится, удар ниже пояса.
— Кто же тебя ударил?
— Ты серьезно?
— Разумеется, серьезно. Кто тебя ударил?
— Ты.
— Только не я.
— Именно ты.
— Такого быть не могло.
— У тебя провалы памяти. Пойдешь к бассейну?
— Я хочу принять душ.
— Ладно. А я пойду поплаваю. Потом немного поиграю в песочнице, — Флетч чихнул. — А когда вернусь, мы подумаем, что делать дальше.
— Если не сможешь вернуться, позвони, — попросила Барбара.
Глава 24
— Итак, — начала Барбара.
— Итак, — откликнулся Флетч.
Они завтракали на веранде лорда Деламера.
— Мы в Найроби.
— Именно так.
— Наконец-то у нас медовый месяц.
— Плюс возможность выспаться в своей кровати. На противоположной стороне проспекта Гарри Туку просыпался Найробский университет. Студенты сновали взад-вперед в ярком солнечном свете.
— Долгая, нежная ночь. Десять часов на сон, пять — на еду и игры.
— Так много?
— Я засекала время.
— Я чувствую себя так, словно родился вновь, — Флетч развернул «Стандарт». — Хотя уши заложены, а из носа течет.
— В это утро я радуюсь тому, что мы поженились, — под столом нога Барбары прижалась к его ноге.
— Я тоже.
— Я боялась, что у тебя будет болеть живот.
— Он не болит. И не болел. Хотя синяк выглядит ужасно.
— Ну, не знаю. Мне кажется, он такой эротичный.
— Кто ж будет ругать плод своих трудов.
— Я тут ни при чем.
— Однако!
— Я знаю, что ни при чем. Ты на что-то наткнулся.
— Пусть так.
— Он выглядит, как гульфик, оттянутый вбок.
— Может, тебе переквалифицироваться в дизайнеры синяков?
— Потому-то боксерам запрещено бить ниже пояса?
— Судя по всему, их тренеры полагают сексуальным совсем не то, что ты.
— Я не знала, что это место у мужчин такое чувствительное.
— Если вы нас режете, разве из нас не течет кровь?
Им подали фрукты.
— Этим утром в газете нет ни слова об убийстве в аэропорту, — после ухода официанта Флетч подвел итог своим изысканиям.
— Ты рассказал об этом Карру?
— Да.
Пюре из ревеня, в меру подсахаренное, пришлось им по вкусу.
— И что он сказал?
— Согласился, что это серьезная проблема. «Ящик с камнями».
— Он понял, почему ты не обратился в полицию?
— Да. Я не могу провести всю жизнь в Кении, по очереди встречаясь с подозреваемыми в убийстве.
— И ты собираешься просто забыть о нем?
— Я не могу. Вдруг они решат повесить невиновного?
— Разве ты не можешь послать в полицию приметы преступника?
— Разумеется, могу. Белый мужчина среднего роста, с каштановыми волосами, усатый. В Кении таких мужчин, наверное, больше, чем зебр. Им придется каждую неделю вызывать меня к себе, а потом отправлять обратно. И я подозреваю, что они попросят меня задержаться — такими сладенькими, но твердыми голосами. А вот этого я позволить себе не могу. Карр ничего не предложил.
— Не можешь позволить… — Барбара откашлялась.
— Я уже думал об этом.
— Твой отец, надо отметить, не слишком любезен. Мы здесь уже третий день, а старший Флетчер все еще не соизволил лицезреть нас.
— Я обратил на это внимание. Впрочем, он оставил записку. Когда мы ездили в Тика.
— Да. В ней говорилось, что он еще заглянет к нам.
— Может, в его автомобиле спустило колесо.
— Я думаю, тебе лучше подойти к регистрационной стойке и узнать, оплачены ли наши счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53