ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
У меня также имеются серьезные основания полагать, что госпожа Табуба обманула нашего отца в том, что касается ее родословной и происхождения и что она не имеет права быть женой царевича крови. Я пребываю в сильнейшем смятении, о Всемогущий, и прошу тебя расследовать это дело. Желаю твоему величеству долгой жизни, здоровья и процветания и остаюсь в твоей полной власти».
Гори сделал нетерпеливый жест, приказывая Антефу продолжать. Тот сидел, уставившись на друга в беспомощном недоумении.
– Дописывай письмо, и я поставлю печать, – сказал он. Антеф пришел в себя. Перо заскрипело по листу папируса, и вскоре он поднялся, положил на стол свиток и передал перо Гори. Царевич прижал кольцо с печаткой к капле горячего воска, заранее приготовленной Антефом. Мало-помалу равновесие и самообладание возвращались к нему.
– Это правда? – спросил Антеф. – Царевич Хаэмуас так обошелся с тобой?
– Да, – кратко бросил Гори.
– Госпожа Табуба… Ты ведь в нее влюблен, правда? – спросил Антеф в смятении.
Гори не стал просить прощения у Антефа за свое обращение с ним в течение нескольких последних месяцев. Он просто протянул ему руку. После секундного колебания Антеф ответил на рукопожатие.
– Я люблю ее, но эта женщина не достойна доброго отношения никого из членов нашей семьи, – мрачно заметил Гори. – Я все расскажу тебе во всех подробностях, Антеф, по пути в Коптос.
– В Коптос? – Антеф даже вздрогнул от неожиданности.
– Да. Прикажи слугам собрать самое необходимое. А мне непременно надо выспаться. Мы отплываем рано утром.
Антеф не мог скрыть изумления.
– А твой отец знает, что мы уезжаем?
– Нет, не знает, и я не собираюсь посвящать его в свои планы. Он все равно заявил, что больше не желает меня видеть. Сделай все, как я сказал, и встретимся завтра у причала спустя час после восхода солнца. Да, Антеф, еще вот что… – Он протянул ему свиток. – Отдай письмо глашатаю и скажи, пусть немедленно отправляется в Пи-Рамзес. Выбери кого-нибудь из домашней прислуги, а не личных посланников отца. Иди же!
Антеф пожал плечами, робко улыбнулся Гори и вышел из комнаты.
«Ну вот, начало положено, – думал Гори. Внезапно он ощутил сильнейший голод. Пододвинув к себе миску, он принялся жадно есть. – Когда я вернусь из Коптоса и привезу с собой доказательства ее обмана и вероломства, она пожалеет, что вообще родилась на свет». Откусив от лукового стебля, вместе с его острым вкусом Гори ощутил на языке сладковатый привкус мести, но одновременно с этим и еще одно, неожиданное и незваное, ощущение внезапно поразило его. Мгновенно вспомнился аромат ее кожи, соленой от пота; Гори воочию увидел перед собой ее закрытые глаза. Он застонал.
Юный царевич не вышел в общий зал к вечерней трапезе. Вместо этого он шагал взад и вперед по комнате, из зала до его слуха доносились обрывки музыки и время от времени смех Табубы. Он сидел, прижавшись лицом к оконной сетке, вдыхая вечерний воздух, который едва ли был намного прохладнее, чем воздух внутри, потом позвал слугу и сыграл с ним несколько партий в сеннет. Гори все время выигрывал.
Понемногу в доме все стихло, и наконец Гори выскользнул из комнаты и пробрался к покоям Шеритры. Он бы, конечно, предпочел скрыться от любых человеческих глаз, но в обоих концах каждого перехода во дворце дежурил часовой, миновать которого незамеченным не было никакой возможности.
Он постучал в дверь Шеритры, и Бакмут впустила его. Вскоре из спальни к нему быстрым шагом вышла и сама Шеритра, запахивая на ходу белое ночное одеяние. «С распущенными волосами и чисто вымытым лицом ей не дашь больше двенадцати», – думал Гори, целуя сестру. Глаза ее были испуганны.
– Гори! – воскликнула она. – Я знаю, что ты сильно повздорил с отцом. Что у вас произошло? Нынче вечером он сказал матушке, что запрещает тебе появляться за общим столом, включая и праздничные пиры. Чем ты так его прогневил?
– То, что я расскажу, тебе придется не по вкусу, – сказал Гори. – Может быть, мы пройдем в спальню?
Вместо ответа Шеритра знаком приказала Бакмут оставаться у входа, а сама провела Гори дальше, вглубь покоев. Она забралась на постель, а брат присел рядом с ней, как он всегда это делал в прежние, спокойные и счастливые времена.
Он рассказал ей обо всем, начав с признания, услышанного от Птах-Сеанка, и заканчивая собственным решением самому без малейших промедлений отправляться в Коптос. Шеритра слушала брата, и ее лицо становилось все более и более мрачным. Когда он говорил о том, как наведался тем днем в домик наложниц, не упуская ни единой подробности, она только охнула и попыталась схватить его за руку, но пока он не замолчал, она не произнесла ни слова. Он закончил рассказ, Шеритра тряхнула головой.
– Услышь я подобные вещи от кого-то другого, не поверила бы ни единому слову, – сказала она. – Ведь все это – полная бессмыслица. Если она вышла за отца, прельстившись его богатством и знатностью, то зачем подвергаться риску разоблачения, соблазняя тебя? А отец влюблен в нее без памяти, до полной потери рассудка, причем уже давно. Он взял бы ее в жены, будь она самой последней шлюхой во всем Мемфисе. К чему все эти тайны? Почему она сразу не сказала ему правду?
– Какую правду? – устало произнес Гори. – Меня не оставляет чувство, что она именно та, за кого себя выдает, – женщина благородного происхождения из знатного рода. Однако она скрывает что-то – это касается ее прошлого, и, стало быть, это какая-то жуткая тайна. Но я все равно выведу ее на чистую воду. Я хочу попросить тебя: сообщи отцу и матери, куда я уехал и зачем, чтобы они не волновались за меня, но, пожалуйста, скажи им об этом не раньше, чем с моего отъезда минет хотя бы неделя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Гори сделал нетерпеливый жест, приказывая Антефу продолжать. Тот сидел, уставившись на друга в беспомощном недоумении.
– Дописывай письмо, и я поставлю печать, – сказал он. Антеф пришел в себя. Перо заскрипело по листу папируса, и вскоре он поднялся, положил на стол свиток и передал перо Гори. Царевич прижал кольцо с печаткой к капле горячего воска, заранее приготовленной Антефом. Мало-помалу равновесие и самообладание возвращались к нему.
– Это правда? – спросил Антеф. – Царевич Хаэмуас так обошелся с тобой?
– Да, – кратко бросил Гори.
– Госпожа Табуба… Ты ведь в нее влюблен, правда? – спросил Антеф в смятении.
Гори не стал просить прощения у Антефа за свое обращение с ним в течение нескольких последних месяцев. Он просто протянул ему руку. После секундного колебания Антеф ответил на рукопожатие.
– Я люблю ее, но эта женщина не достойна доброго отношения никого из членов нашей семьи, – мрачно заметил Гори. – Я все расскажу тебе во всех подробностях, Антеф, по пути в Коптос.
– В Коптос? – Антеф даже вздрогнул от неожиданности.
– Да. Прикажи слугам собрать самое необходимое. А мне непременно надо выспаться. Мы отплываем рано утром.
Антеф не мог скрыть изумления.
– А твой отец знает, что мы уезжаем?
– Нет, не знает, и я не собираюсь посвящать его в свои планы. Он все равно заявил, что больше не желает меня видеть. Сделай все, как я сказал, и встретимся завтра у причала спустя час после восхода солнца. Да, Антеф, еще вот что… – Он протянул ему свиток. – Отдай письмо глашатаю и скажи, пусть немедленно отправляется в Пи-Рамзес. Выбери кого-нибудь из домашней прислуги, а не личных посланников отца. Иди же!
Антеф пожал плечами, робко улыбнулся Гори и вышел из комнаты.
«Ну вот, начало положено, – думал Гори. Внезапно он ощутил сильнейший голод. Пододвинув к себе миску, он принялся жадно есть. – Когда я вернусь из Коптоса и привезу с собой доказательства ее обмана и вероломства, она пожалеет, что вообще родилась на свет». Откусив от лукового стебля, вместе с его острым вкусом Гори ощутил на языке сладковатый привкус мести, но одновременно с этим и еще одно, неожиданное и незваное, ощущение внезапно поразило его. Мгновенно вспомнился аромат ее кожи, соленой от пота; Гори воочию увидел перед собой ее закрытые глаза. Он застонал.
Юный царевич не вышел в общий зал к вечерней трапезе. Вместо этого он шагал взад и вперед по комнате, из зала до его слуха доносились обрывки музыки и время от времени смех Табубы. Он сидел, прижавшись лицом к оконной сетке, вдыхая вечерний воздух, который едва ли был намного прохладнее, чем воздух внутри, потом позвал слугу и сыграл с ним несколько партий в сеннет. Гори все время выигрывал.
Понемногу в доме все стихло, и наконец Гори выскользнул из комнаты и пробрался к покоям Шеритры. Он бы, конечно, предпочел скрыться от любых человеческих глаз, но в обоих концах каждого перехода во дворце дежурил часовой, миновать которого незамеченным не было никакой возможности.
Он постучал в дверь Шеритры, и Бакмут впустила его. Вскоре из спальни к нему быстрым шагом вышла и сама Шеритра, запахивая на ходу белое ночное одеяние. «С распущенными волосами и чисто вымытым лицом ей не дашь больше двенадцати», – думал Гори, целуя сестру. Глаза ее были испуганны.
– Гори! – воскликнула она. – Я знаю, что ты сильно повздорил с отцом. Что у вас произошло? Нынче вечером он сказал матушке, что запрещает тебе появляться за общим столом, включая и праздничные пиры. Чем ты так его прогневил?
– То, что я расскажу, тебе придется не по вкусу, – сказал Гори. – Может быть, мы пройдем в спальню?
Вместо ответа Шеритра знаком приказала Бакмут оставаться у входа, а сама провела Гори дальше, вглубь покоев. Она забралась на постель, а брат присел рядом с ней, как он всегда это делал в прежние, спокойные и счастливые времена.
Он рассказал ей обо всем, начав с признания, услышанного от Птах-Сеанка, и заканчивая собственным решением самому без малейших промедлений отправляться в Коптос. Шеритра слушала брата, и ее лицо становилось все более и более мрачным. Когда он говорил о том, как наведался тем днем в домик наложниц, не упуская ни единой подробности, она только охнула и попыталась схватить его за руку, но пока он не замолчал, она не произнесла ни слова. Он закончил рассказ, Шеритра тряхнула головой.
– Услышь я подобные вещи от кого-то другого, не поверила бы ни единому слову, – сказала она. – Ведь все это – полная бессмыслица. Если она вышла за отца, прельстившись его богатством и знатностью, то зачем подвергаться риску разоблачения, соблазняя тебя? А отец влюблен в нее без памяти, до полной потери рассудка, причем уже давно. Он взял бы ее в жены, будь она самой последней шлюхой во всем Мемфисе. К чему все эти тайны? Почему она сразу не сказала ему правду?
– Какую правду? – устало произнес Гори. – Меня не оставляет чувство, что она именно та, за кого себя выдает, – женщина благородного происхождения из знатного рода. Однако она скрывает что-то – это касается ее прошлого, и, стало быть, это какая-то жуткая тайна. Но я все равно выведу ее на чистую воду. Я хочу попросить тебя: сообщи отцу и матери, куда я уехал и зачем, чтобы они не волновались за меня, но, пожалуйста, скажи им об этом не раньше, чем с моего отъезда минет хотя бы неделя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216