Он сидел, откинувшись на спинке стула и устремив взгляд на зияющую в песке темную дыру, которая, казалось, одновременно и звала его, и предостерегала. Стараясь стряхнуть с себя подобные мысли, Хаэмуас отвернулся, допил остатки пива, ополоснул пальцы, но очень скоро его взгляд вновь оказался прикован к этому зловещему провалу среди солнечной глади пустыни, в котором, помимо своего желания, Хаэмуас стал теперь видеть некий вход, дверь, открывающуюся из этого мира в иной, неизвестный. Дверь, из которой тянуло холодом.
Иногда, когда приходилось вскрывать древние гробницы, Хаэмуаса охватывала необъяснимая тревога. Мертвые не любят, чтобы нарушали их покой. Хаэмуас всегда заботился о том, чтобы для ка усопших готовились специальные подношения, которые раскладывались рядом с гробом, чтобы сломанные и попорченные вещи восстанавливались, ремонтировались, чтобы усопшие получали причитающиеся им по праву дары. И когда над местом погребения вновь насыпали землю, он знал, что с ним теперь пребудет благодарность Осириса.
В этот раз все было иначе. Чувство страха не оставляло его; этот страх, подобно змею-демону Эпапу, казалось, подползал к нему все ближе и ближе, неслышно скользя по переливающемуся на солнце песку. И снова Хаэмуасу захотелось отдать приказ своим людям отойти, не трогать гробницу. Но вместо этого он поднялся из-за стола, тронул за плечо Гори и вышел из приятной прохлады навеса.
Гори шел впереди, Иб и Пенбу следовали за Хаэмуасом, и вскоре все они уже приблизились к ведущим вниз ступеням. Через сандалии ноги ощущали нагретый солнцем камень, покрытый местами очень темными пятнами, оставленными здесь долгими прошедшими веками. Ступеней было пять. Хаэмуас остановился в нерешительности перед небольшой квадратной дверью в скале, гладкой и когда-то давно выбеленной. Слева в двери торчал металлический крюк, точно такой же был глубоко вделан в камень рядом. Их соединяла прогнившая веревка, завязанная хитрыми узлами.
Большой узел находился в самом центре высохшей печати – сухого, крошащегося шара, скатанного из земли и воска. Хаэмуас наклонился над ней, ощущая на шее легкое дыхание Гори. Молодой человек присвистнул.
– Шакал и девять пленников! – воскликнул он. – Смотри, отец, когда разорители гробниц навешивают после своего разбоя новую, поддельную печать, им никогда не удается с такой точностью воспроизвести знак Обители мертвых, а иногда они и просто замазывают узел грязью. А взгляни на веревку – она такая старая, что тронь – и рассыплется в прах.
Хаэмуас кивнул, внимательно осматривая дверь. Никаких следов взлома, хотя побелка кое-где отслоилась, древесина потемнела. Конечно, если дверь в целости и сохранности, это еще не означает, что гробница не разорена. Грабители и разбойники шли на любые хитрости и уловки, лишь бы только добраться до сокровищ, погребенных вместе с усопшим. Вдруг Хаэмуас осознал, что думает о грабителях почти с надеждой, он был бы рад, если бы оказалось, что до него здесь уже успели побывать более бесчестные, рискованные и безрассудные люди, что они уже приняли на себя гнев и ярость, оживили старинные заклинания, призванные защитить того, кто скрывался во мгле, царящей за этой таинственной дверью.
– Царевич, мне страшно, – сказал Иб. – Не нравится мне это место. Никогда прежде нам не доводилось видеть нетронутую печать. Я не хочу, чтобы первый грех пал на наши души.
– Мы не воры и не осквернители гробниц, – ответил Хаэмуас, не отрывая взгляда от грубой поверхности двери. – Я никогда не совершал святотатства по отношению к мертвым. Ты ведь знаешь – мы наложим на дверь новую печать, принесем положенные приношения для ка усопшего, заплатим жрецам, чтобы они молились об этом человеке. Мы всегда так делаем. – Хаэмуас развернулся и смотрел своему помощнику в глаза. Иб опустил взгляд, лицо его было мрачным. – Иб, я никогда тебя прежде таким не видел. Что с тобой?
«Неладное творится не только с Ибом», – заметил Хаэмуас. Пенбу прижимал к голой груди свою дощечку и в замешательстве покусывал губу.
– В этот раз все иначе, царевич, – быстро проговорил Иб. – Прошлой ночью, когда мы возвращались домой на нашем корабле, мне приснился сон – будто я пью теплое пиво. Это дурное предзнаменование. Нам суждено страдание.
Хаэмуасу хотелось прикрикнуть на него, чтобы не болтал ерунды, но к таким снам нельзя относиться пренебрежительно. Рассказ Иба подхлестнул и его страхи, и Хаэмуас старался не выдать своих чувств.
– Прошу простить меня, царевич, – заговорил Пенбу, – но и меня не покидают сомнения. Сегодня утром, когда я хотел вознести свои обычные моления Тоту, я никак не мог поджечь ладан. Тогда я заменил зерна, полагая, что старые оказались попорченными, но что бы я ни делал, все было напрасно. Потом вдруг меня охватил такой страшный приступ лихорадки, что несколько минут я не мог даже пошевелиться. – Он шагнул вперед, лицо его было напряжено. – Давай оставим эту гробницу, прошу тебя. Их будет еще много!
Беспокойство Хаэмуаса возрастало.
– Гори, – позвал он.
Гори улыбнулся.
– Я спал прекрасно, а утром помолился без всяких проблем, – ответил он. – Никоим образом, друзья, я не хочу умалить значимость увиденных вами предзнаменований, но ведь день еще не окончился, и, вероятно, эти знамения относятся вовсе не к гробнице. Разве можем мы оставить без внимания такую редкую находку? – убеждал он отца. – Только не говори мне, что ты тоже видел вещие сны!
Перед мысленным взором Хаэмуаса предстал старик, дрожащими руками держащий свиток, хруст папируса, почерневшего под пламенем факела… «Не просто вещий сон, – подумал он тогда, – но предзнаменование, предчувствие, дрожь, объявшая всю мою душу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216