ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
В отличие от племянника, Сисенет брил голову и носил парик простой формы, украшенный единственной лентой белого цвета.
Хаэмуас, сидя поджидая, пока вновь вошедший обратится к нему с подобающими словами приветствия и почтения, смутно припоминал, что где-то ему уже доводилось видеть это лицо. И дело не в том, что его с Табубой роднили и разрез темных глаз, и красивый изгиб подвижного рта. Хаэмуас смотрел, как Сисенет приближается к нему, низко склонившись и вытянув руки – традиционная форма выражения покорности и почтения, – и думал о том, что этот человек кажется ему знакомым по каким-то совершенно иным причинам, нежели простое сходство с сестрой. Но размышлял он об этом недолго. Царевич подал Сисенету знак подняться и заглянул в его взволнованные, настороженные глаза. В облике этого человека, от всего сердца приветствующего Хаэмуаса, тем не менее читалась некая подозрительная сдержанность, которая, как решил Хаэмуас, не покидала Сисенета никогда. Царевич, занимая более высокое положение, заговорил первым, как того требовали обычаи и правила.
– Я рад знакомству с тобой, Сисенет. Мне очень нравится твой дом, и я завидую царящему здесь уединению и покою. Прошу тебя, садись.
Сисенет уселся, поджав под себя ноги. Он смотрел на Хаэмуаса и Табубу. Он слегка улыбнулся.
– Благодарю тебя, царевич. Это уединение кажется нам более предпочтительным, нежели шум и суета горда. Хотя иногда мы переправляемся на противоположный берег. Могу ли я узнать твое мнение о порезе моей сестры?
Некоторое время они беседовали, потом Хаэмуас допил вино и поднялся с места. Сисенет немедленно вскочил на ноги.
– Через две недели жду всех вас к обеду, – повторил царевич свое приглашение, – но я сам вернусь к вам через несколько дней, чтобы еще раз взглянуть на твою рану, Табуба. Благодарю вас за гостеприимство.
Хармин проводил его до берега. Они прошли через пальмовую рощу, теперь погруженную в сумеречный свет, и юноша пожелал царевичу хорошо провести остаток вечера.
Хаэмуас очень удивился, когда понял, сколько времени миновало с тех пор, как он ступил на этот причал. Солнце уже село за крышами Мемфиса, и закатный свет украсил резкими остроконечными тенями фигуры пирамид, возвышавшихся над Саккарой. Нильская вода больше не пропускала в себя солнечные лучи, а лишь отражала темное, быстро чернеющее небо. Дома уже, должно быть, подают обед.
– Прикажи матросам, пусть зажгут факелы, – распорядился Хаэмуас, обращаясь к Амеку.
Царевич стоял у лееров и смотрел, как его лодка отчалила от маленькой пристани и направилась к западному берегу. Внезапно его охватила неодолимая усталость – и физическая, и душевная. Он чувствовал себя так, словно пробежал не один десяток миль по бескрайнему песку под палящим солнцем пустыни или же провел целый день, разбирая письмена длинного и особенно сложного свитка.
«Я нашел ее, – говорил он себе, но навалившаяся усталость не давала ему насладиться одержанной победой, ощутить радость, которую он ожидал. И эта женщина его не разочаровала. – Она не сварливая простолюдинка и не холодно-надменная придворная красавица, она – умная и любезная женщина из благородной семьи. Чем-то она напоминает мне Шеритру». В ушах у него снова раздался голос дочери, жалобный и словно молящий о чем-то, но теперь в нем был ясно различим намек на нечто новое – на необузданную страстность, словно во время своей песни Шеритра исполняла пылкий женственный танец. Хаэмуас тяжело облокотился о позолоченный леер. Ему хотелось лечь в постель.
Он вошел в столовую со множеством извинений на устах, но Нубнофрет властным жестом остановила его и указала место за своим столиком. Они втроем уже закончили первые два блюда и приступили к третьему. Звучала арфа. Жена Хаэмуаса отложила на блюдо кусок рыбы, который уже собиралась отправить в рот, и ополоснула пальцы в чаше с водой.
– Иб сообщил мне, что тебя срочно вызвали к больному. Ты выглядишь усталым. Садись и обедай.
У него вдруг разыгрался зверский аппетит. Быстрым движением Хаэмуас отбросил прочь венок из свежих цветов, который должен был надеть, и приказал подавать еду.
– И как? – спросила его Нубнофрет, едва только он приступил к салату. – Интересный случай?
– У тебя почти не осталось теперь интересных больных, правда, отец? – вступил в разговор Гори. – Я думаю, тебе уже знакомы все болезни и недуги, какими страдают жители Египта, равно как любые несчастные случаи и происшествия.
Ты прав, – ответил Хаэмуас. – Нет, Нубнофрет, случай вовсе не интересный, рана на ступне, а вот люди, с которыми я познакомился, – очень. – И он занялся едой, тщательно пережевывая мясо и поворачивая тарелку то одной, то другой стороной, чтобы не встречаться с женой глазами. – Там живут мужчина и его сестра с сыном, они недавно переехали сюда из Коптоса, как ни удивительно это может показаться. Нет сомнения, это благородное семейство, они ведут свой род от древних времен, предшествовавших еще Осирис Хатшепсут. Сестра интересуется историей. Я пригласил их к нам на обед через две недели.
Внезапно ему пришло в голову, что Табуба беседовала с ним и со своим братом, никак не выказывая, что страдает от боли после операции. Она улыбалась и даже смеялась, положив забинтованную в чистую тряпицу ногу на высокую подставку. Либо у нее на самом деле очень невысокая чувствительность, как она сама объяснила, либо же она обладает способностью тщательно скрывать страдания, как того требуют правила хорошего тона, предписывающие оказывать особые почести высокому гостю. «Какой же я глупец, – сокрушался Хаэмуас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Хаэмуас, сидя поджидая, пока вновь вошедший обратится к нему с подобающими словами приветствия и почтения, смутно припоминал, что где-то ему уже доводилось видеть это лицо. И дело не в том, что его с Табубой роднили и разрез темных глаз, и красивый изгиб подвижного рта. Хаэмуас смотрел, как Сисенет приближается к нему, низко склонившись и вытянув руки – традиционная форма выражения покорности и почтения, – и думал о том, что этот человек кажется ему знакомым по каким-то совершенно иным причинам, нежели простое сходство с сестрой. Но размышлял он об этом недолго. Царевич подал Сисенету знак подняться и заглянул в его взволнованные, настороженные глаза. В облике этого человека, от всего сердца приветствующего Хаэмуаса, тем не менее читалась некая подозрительная сдержанность, которая, как решил Хаэмуас, не покидала Сисенета никогда. Царевич, занимая более высокое положение, заговорил первым, как того требовали обычаи и правила.
– Я рад знакомству с тобой, Сисенет. Мне очень нравится твой дом, и я завидую царящему здесь уединению и покою. Прошу тебя, садись.
Сисенет уселся, поджав под себя ноги. Он смотрел на Хаэмуаса и Табубу. Он слегка улыбнулся.
– Благодарю тебя, царевич. Это уединение кажется нам более предпочтительным, нежели шум и суета горда. Хотя иногда мы переправляемся на противоположный берег. Могу ли я узнать твое мнение о порезе моей сестры?
Некоторое время они беседовали, потом Хаэмуас допил вино и поднялся с места. Сисенет немедленно вскочил на ноги.
– Через две недели жду всех вас к обеду, – повторил царевич свое приглашение, – но я сам вернусь к вам через несколько дней, чтобы еще раз взглянуть на твою рану, Табуба. Благодарю вас за гостеприимство.
Хармин проводил его до берега. Они прошли через пальмовую рощу, теперь погруженную в сумеречный свет, и юноша пожелал царевичу хорошо провести остаток вечера.
Хаэмуас очень удивился, когда понял, сколько времени миновало с тех пор, как он ступил на этот причал. Солнце уже село за крышами Мемфиса, и закатный свет украсил резкими остроконечными тенями фигуры пирамид, возвышавшихся над Саккарой. Нильская вода больше не пропускала в себя солнечные лучи, а лишь отражала темное, быстро чернеющее небо. Дома уже, должно быть, подают обед.
– Прикажи матросам, пусть зажгут факелы, – распорядился Хаэмуас, обращаясь к Амеку.
Царевич стоял у лееров и смотрел, как его лодка отчалила от маленькой пристани и направилась к западному берегу. Внезапно его охватила неодолимая усталость – и физическая, и душевная. Он чувствовал себя так, словно пробежал не один десяток миль по бескрайнему песку под палящим солнцем пустыни или же провел целый день, разбирая письмена длинного и особенно сложного свитка.
«Я нашел ее, – говорил он себе, но навалившаяся усталость не давала ему насладиться одержанной победой, ощутить радость, которую он ожидал. И эта женщина его не разочаровала. – Она не сварливая простолюдинка и не холодно-надменная придворная красавица, она – умная и любезная женщина из благородной семьи. Чем-то она напоминает мне Шеритру». В ушах у него снова раздался голос дочери, жалобный и словно молящий о чем-то, но теперь в нем был ясно различим намек на нечто новое – на необузданную страстность, словно во время своей песни Шеритра исполняла пылкий женственный танец. Хаэмуас тяжело облокотился о позолоченный леер. Ему хотелось лечь в постель.
Он вошел в столовую со множеством извинений на устах, но Нубнофрет властным жестом остановила его и указала место за своим столиком. Они втроем уже закончили первые два блюда и приступили к третьему. Звучала арфа. Жена Хаэмуаса отложила на блюдо кусок рыбы, который уже собиралась отправить в рот, и ополоснула пальцы в чаше с водой.
– Иб сообщил мне, что тебя срочно вызвали к больному. Ты выглядишь усталым. Садись и обедай.
У него вдруг разыгрался зверский аппетит. Быстрым движением Хаэмуас отбросил прочь венок из свежих цветов, который должен был надеть, и приказал подавать еду.
– И как? – спросила его Нубнофрет, едва только он приступил к салату. – Интересный случай?
– У тебя почти не осталось теперь интересных больных, правда, отец? – вступил в разговор Гори. – Я думаю, тебе уже знакомы все болезни и недуги, какими страдают жители Египта, равно как любые несчастные случаи и происшествия.
Ты прав, – ответил Хаэмуас. – Нет, Нубнофрет, случай вовсе не интересный, рана на ступне, а вот люди, с которыми я познакомился, – очень. – И он занялся едой, тщательно пережевывая мясо и поворачивая тарелку то одной, то другой стороной, чтобы не встречаться с женой глазами. – Там живут мужчина и его сестра с сыном, они недавно переехали сюда из Коптоса, как ни удивительно это может показаться. Нет сомнения, это благородное семейство, они ведут свой род от древних времен, предшествовавших еще Осирис Хатшепсут. Сестра интересуется историей. Я пригласил их к нам на обед через две недели.
Внезапно ему пришло в голову, что Табуба беседовала с ним и со своим братом, никак не выказывая, что страдает от боли после операции. Она улыбалась и даже смеялась, положив забинтованную в чистую тряпицу ногу на высокую подставку. Либо у нее на самом деле очень невысокая чувствительность, как она сама объяснила, либо же она обладает способностью тщательно скрывать страдания, как того требуют правила хорошего тона, предписывающие оказывать особые почести высокому гостю. «Какой же я глупец, – сокрушался Хаэмуас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216