Поколебавшись, он в конце концов махнул рукой и вышел на улицу.
* * *
В тот же день, в пятницу, в 12.35, во время, когда Доминик неторопливо удалялся по улице от магазинчика Блумингдейлса, возле дома, где жил Бенни Нэпкинс, появился еще один доверенный посланец. Взобравшись по лестнице на пятый этаж, он оказался на лестничной площадке, немного отдышался и постучал в дверь квартиры.
— Кто там? — спросил Бенни.
— Я, — буркнул посланный. — Артур Доппио.
— Чего тебе, Артур? — удивился Бенни.
— Надо кое-что тебе передать, — ответил тот.
— И что именно? — поинтересовался Бенни.
— Поручение от Марио Аззекки.
Бенни со вздохом приоткрыл дверной глазок, выглянул в коридор и увидел Артура Доппио, державшего в руках перетянутый тугой резинкой пухлый белый конверт.
— Секундочку, — пролепетал он. Со скрежетом открыл два хитроумных замка, отодвинул задвижку, снял дверную цепочку, которую обычно накидывал на ночь, и распахнул дверь.
— Разве ты не пригласишь меня войти? — удивился Артур.
— С удовольствием, — ответил Бенни, — только вот Жанетт Кей еще спит, и мне бы очень не хотелось ее будить, — эти слова еще не успели слететь с его губ, как Бенни овладело весьма странное и неприятное чувство — ему вдруг показалось, что все это с ним уже было, причем совсем недавно. Протянув руку, он принял от Артура пухлый белый конверт и даже зажмурился — тот тоже показался ему до противности знакомым.
— Ладно, тогда как-нибудь в другой раз, — миролюбиво согласился Артур, вежливо приподнял на прощанье шляпу и зашагал вниз по лестнице.
Бенни закрыл за ним дверь и по привычке запер ее на все замки. Ощущение, что он во второй раз играет всю ту же сцену, будто еще один дубль в кино, не исчезло, а, наоборот, стало только сильнее. По-моему, думал он, все это уже было. Мы так же стояли и смотрели друг на друга, говорили те же слова, только вот не помню, с кем и когда. Он отнес пухлый белый конверт на кухню, бросил его на стол и сам сел рядом, время от времени бросая на конверт неприязненный взгляд и гадая про себя, что за новую свинью задумал подложить ему Марио Аззекка. Наконец, тяжело вздохнув, он стянул с конверта тугую резинку, открыл его и вытряхнул его содержимое на стол.
В конверте было пятьдесят тысяч долларов… самыми разными купюрами…
Кроме этого, в конверте еще лежал билет до Неаполя и обратно.
И письмо.
«Бенни Нэпкинсу.
Садитесь на самолет. Вылет в пятницу вечером в десять часов.
Отправляйтесь в Неаполь (не забудьте, что в Риме пересадка), в субботу вы должны передать содержимое этого конверта поверенному мистера Гануччи, который будет встречать вас в аэропорту.
Не провалите все дело!
Марио Аззекка».
Бенни, не веря собственным глазам, еще раз перечитал его.
Потом пересчитал деньги. И еще раз взглянул на билет.
Было ясно, что у кого-то окончательно съехала крыша.
Глава 14
СИЛЬВЕР ФОКС
Блестящие очки, в которых морозными искрами сверкали ослепительные блики рассыпанного повсюду серебра, повернулись к нему. Сильвер Фокс сидел за столом, на котором громоздились груды украденного, и внимательно слушал жалобные причитания Бенни. Было уже почти половина второго, а самолет в Рим должен был улететь в десять вечера.
— И что же мне теперь делать? — жалобно спросил Бенни.
Он примчался сюда посоветоваться с Сильвером Фоксом, поскольку считал его самым старым своим другом и самым доверенным советчиком.
— Вначале надо решить, чего тебе делать не следует, — предложил Сильвер Фоке. — Вот этим и нужно заняться в первую очередь.
— Ладно. Тогда что мне не следует делать? — спросил Бенни.
— Тебе нельзя отправлять назад второй конверт.
— Почему нельзя?
— Никто не любит, когда его тычут носом в собственные ошибки, — назидательно сказал его собеседник.
— Но ведь это очень крупная ошибка, — возразил Бенни. — Целых пятьдесят тысяч, с ума сойти можно!
— Точно. И чем крупнее ошибка, тем меньше хочется, чтобы об этом напоминали.
— Наверное, ты прав, — задумчиво сказал Бенни.
— Помню, как-то раз, — продолжал Сильвер Фоке, — мой братец Сальваторе, что на итальянском значит «Спаситель наш , Иисус Христос», сделал одну роковую ошибку, подложив свинью не кому-то, а самому Поли Секундо, который в то самое время жил вместе с ним на Гринвич-авеню. И вот одна девушка, несмотря на то что была ирландкой, разболтала об этом Поли.
А Поли возьми да и намекни одному лейтенанту полиции по имени Александер Боццарис, с которым он был не разлей вода, что, дескать, мой братец Сальваторе пытался изнасиловать девчонку, хотя той не исполнилось еще и шестнадцати. Ну, понятное дело, его арестовали и сунули в Синг-Синг аж на десять лет!
А когда он вышел, то один тип по имени Алонзо с Восемьдесят шестой улицы сделал еще одну роковую ошибку — напомнил моему братцу Сальваторе о том, как девчонка когда-то над ним посмеялась. А братец мой в ответ оскорбился и всадил в него нож, да еще не один раз, а четыре, после чего и загремел в Синг-Синг по новой. А мораль здесь такова — никто не любит, когда ему напоминают о его же ошибках. Вот так-то, Бенни!
— Тогда что же мне прикажешь делать? — растерянно спросил Бенни.
— Знаешь, у меня такое чувство, что ты мне не рассказываешь всего, — задумчиво произнес Сильвер Фоке. — А если я ошибаюсь… что ж, тогда и говорить не о чем. Все и так ясно, как Божий день. Одну пачку — пятьдесят тысяч — отвезешь в Неаполь и отдашь Кармине Гануччи, а другую… что ж, ты и сам знаешь, как ею распорядиться. Поверь мне, Марио Аззекка ни за что на свете никогда не осмелится признать, что допустил такую промашку. А стало быть, тебе ничего не грозит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57