— Ты только что выпил, — возразила женщина.
«Ну же, взмолился про себя Доминик, — отправь маленького паршивца в постель!»
— А теперь прочитай вечернюю молитву и залезай под одеяло! — скомандовала женщина.
До слуха Доминика долетел какой-то неясный шорох — возможно, это мальчик залез на постель и стал коленками на ее край, чтобы помолиться. Проклятье, беспомощно вздохнул он, вот уж не повезло так не повезло, ничего не скажешь!
— Спать пора, — начал мальчик, — иду ко сну. Крепко глазки я сомкну. Боже, взгляд твоих очей над кроваткой будь моей!
Благослови, Господи, маму и папу.
Доминик передернул плечами. Что-то зашелестело, потом скрипнули пружины, будто мальчишка ворочался с боку на бок, устраиваясь поудобнее.
— А теперь спокойной ночи, — сказала женщина.
— Спокойной ночи, — откликнулся мальчик.
Шаги направились к двери.
— Ой, я забыл снять часы, — вдруг воскликнул мальчишка. — Терпеть не могу слушать, как они тикают! Заснуть не дают.
«Отлично, — одобрительно кивнул Доминик. — Снимай их, парень, и считай, что видишь их в последний раз!»
Женские шаги прошелестели мимо и замерли возле кровати.
Наступила тишина, потом раздался неясный шорох. Снова шаги: от кровати через всю комнату к гардеробу. Потом снова к двери.
— Спокойной ночи, Ида.
«Спокойной ночи», — прибавил про себя Доминик.
— Спокойной ночи, Льюис, — ответила женщина.
Щелкнул выключатель, и комната погрузилась в темноту. Чуть слышно хлопнула дверь, раздался еще один щелчок, и предательская полоска света под дверью тоже исчезла. Наступила тишина.
Затаившись в темноте, Доминик нетерпеливо ждал. А ведь мог быть уже дома, уныло подумал он, в постели, к тому же с Виргинией, вместо того чтобы корячиться тут в темном чулане, задыхаясь от пыли и чувствуя, как немеет шея, упиравшаяся в острый край полки. Однако, может, не все еще потеряно, и эти часики вознаградят его за все неудобства.
Он прождал еще с полчаса, затаившись в темноте, дожидаясь, пока мальчишка уснет. Потом, тихонько приоткрыл чуть слышно скрипнувшую дверь чулана и прислушался. С кровати до него донеслось ровное дыхание уснувшего малыша. Доминик пошире приоткрыл дверь, выждал еще минут пять и затем решил — пора. Прокравшись на цыпочках через всю комнату, он подобрался к гардеробу и провел рукой по его верхней крышке, на ощупь сгреб часы и не глядя схватил их. Через мгновение он уже перемахнул через подоконник в вязкую темноту за окном. Сумка по-прежнему свисала с плеча, туфли на резиновой подошве он зажал в руке. Похищенные часы мирно покоились в кармане синих джинсов. Он так и не посмотрел на них, пока, минут за десять до полуночи, не оказался наконец у себя дома.
Зевнув, Доминик снова сунул часы в карман и погрузился в сон.
Глава 12
ФРЕДДИ
Выбранного Марио Аззеккой посланца звали Фредди Коррьер. Как было заранее условлено, он появился в офисе на Саттон-Плейс в девять тридцать, получил от адвоката исчерпывающие инструкции и поспешно направился на Двадцать четвертую улицу, в квартиру, которую занимал Бенни Нэпкинс. Ни самого Бенни, ни Жанетт Кей дома не оказалось, поэтому Фредди вышел на улицу, дошел до угла, где был телефон-автомат, и оттуда позвонил Аззекке, спрашивая, что делать дальше. Адвокат велел дождаться Нэпкинса во что бы то ни стало, хоть бы пришлось проторчать у него под дверью до самого утра.
К половине первого Фредди подсчитал, что поднимался в квартиру Бенни раза четыре, не меньше. Бенни жил на четвертом этаже дома, в котором не было лифта. А одолеть пять лестничных пролетов вверх-вниз, к тому же проделать это пять раз за какие-нибудь два с половиной часа — с ума сойти можно! Такая гимнастика заставит кого угодно умирать от жажды. К счастью, неподалеку, на Двадцать пятой улице, был небольшой, но уютный бар, так что между утомительными визитами в пустую квартиру Бенни Фредди мог позволить себе немного отдохнуть в приятной атмосфере, а заодно пропустить стаканчик. Точнее, к половине первого он успел уговорить уже не один, а целых шесть стаканчиков превосходного виски, запив их бутылкой пива. Подумав, приказал принести вторую, дав себе слово снова наведаться к Бенни никак не позже часа — сразу же, как допьет ее.
И как раз в эту минуту в баре появилась Сара.
Фредди знал ее еще по тем временам, когда Сара работала на Бобби Меццано, в его заведении на Сорок пятой улице. Это была долговязая чернокожая девица с вечно взлохмаченной копной иссиня-черных волос, с ослепительно сверкавшими белыми как сахар зубами и весьма привлекательными упругими грудками. На ней было платье из шелкового трикотажа, облегавшее тело как перчатка, а под платьем, по причине летнего времени, а вернее, по неписаным законам ее профессии, не было ничего. Фредди заметил это с первого взгляда.
— Привет, Сара, — окликнул он, — каким это ветром тебя сюда занесло? Я хочу сказать, в эту часть города?
— Кто это? — спросила Сара, вглядываясь в сумрак бара возле стойки, где, нежно поглаживая бутылку с пивом, сидел Фредди.
— Я, — подмигнул он, — Фредди Коррьер.
— Фредди, — обрадовалась она, — привет! — И направилась к нему. — Купишь девушке выпить?
— Конечно, — галантно кивнул Фредди и, повернувшись к бармену, щелкнул пальцами. — Что ты предпочитаешь?
— А я думала, что это мне следует задать тебе этот вопрос, — хихикнула Сара и громко расхохоталась.
— О… конечно! — спохватился Фредди и тоже захохотал.
Правда, смысл ее шутки до него так и не дошел, но какого черта, подумал он. — Так что ты будешь пить? — спросил он.
— Вермут с бальзамом из черной смородины, — ответила Сара.
— Да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57