— Интересно, как я это сделаю? — полюбопытствовал Артур.
— Что именно?
— Да вот… приведу мальчишку назад. Кстати, а где он на самом-то деле?
— Понятия не имею.
— Тогда как же я его верну? — искренне удивился Артур.
— Ну, нас с тобой это не касается. Это уж пускай у Нэнни голова болит.
— Да нет, уж извини, приятель, но, боюсь, стоит Гануччи пронюхать, что именно я выманил у Нэнни пятьдесят кусков за его сопляка, как голова заболит у меня! Шутишь, что ли?!
Пятьдесят косых!
— Да откуда ему узнать?! Никто об этом не узнает, уверяю тебя! А потом, разве ты забыл, что у тебя на голове будет черный нейлоновый чулок?
Артур, насупившись, несколько минут обдумывал его слова.
Было видно, что в душе его происходит нелегкая борьба.
— А почему бы и нег? — промямлил он наконец.
— Верно, — подхватил Нюхалка, — почему бы и нет?
Скворец разразился воплями.
* * *
Как странно! Можно, оказывается, видеть человека день за днем и не замечать его, хотя он рядом — стоит только руку протянуть. Вот как, к примеру, Марию Пупаттолу.
— Возьми бумагу, Мария, — велел Аззекка, — я продиктую тебе письмо.
— Да, мистер Аззекка, — кивнула она.
Она сидела на стуле напротив него по другую сторону письменного стола, длинные ноги изящно скрещены, темно-рыжие волосы отливают медью в лучах послеполуденного солнца, щедро заливавших кабинет. Как обычно, на ней была короткая юбочка, которую Мария изредка скромно натягивала на колени. Но порой, увлекшись, забывала о ней, позволяя Аззекке вволю налюбоваться стройными бедрами. Странно, подумалось ему, что до сих пор он почти не обращал внимания на эту девушку!
— Как давно ты работаешь здесь? — спросил Аззекка.
— Вы имеете в виду — с письмом? — удивилась Мария.
— Нет, я хотел спросить — вообще.
— Я работаю у вас почти семнадцать месяцев, мистер Аззекка, разве вы забыли?
— Нет, нет, что ты! Я хорошо помню, что с тех пор прошло уже больше года. Но не знал, что целых семнадцать месяцев.
— Да, — кивнула Мария, застенчиво одергивая юбку.
— Ты очень хорошенькая девушка, Мария.
— Ой, спасибо вам, мистер Аззекка! — вспыхнула она.
— Почему бы тебе не сесть ко мне на колени? — предложил он.
— Для чего, мистер Аззекка! — искренне удивилась она.
— Так тебе будет гораздо удобнее, чем на стуле, — объяснил он, — к тому же мне не придется повышать голос, когда я диктую тебе письмо.
— Мне и на стуле очень удобно, — уверила она, — а потом, я прекрасно вас слышу, мистер Аззекка.
— Разве я тебе не нравлюсь? — удивился он.
— Вы — замечательный хозяин, мистер Аззекка, — сказала она.
— Тогда почему ты не хочешь пересесть ко мне на колени?
— О… не знаю, — протянула она и пожала плечами.
— Ты очаровательная девушка, Мария. Впрочем, я, кажется, это уже говорил?
— Да, мистер Аззекка. Вы сказали это всего пару минут назад.
— Странно, что я раньше как-то никогда этого не замечал. Не замечал до той самой минуты, когда вчера вечером ты солгала насчет телеграммы, которую якобы не видел Нюхалка.
— Я никогда не лгу, мистер Аззекка!
— Ты солгала, Мария. Больше того, ты солгала, когда речь шла об очень серьезных вещах. Я знавал людей, которых пристрелили только из-за того, что те обманывали своих хозяев, если речь шла о чем-то очень серьезном и важном… как вчера, например.
— Ах… но ведь я не обманывала! Мистер Делаторе крепко спал, когда я положила эту телеграмму к вам на стол. Богом клянусь, так оно и было!
— Не упоминай имени Божьего всуе, Мария, — сухо предупредил Аззекка.
— Что ж… если это правда! — И она снова пожала плечами.
— Иди-ка, сядь ко мне на колени, Мария.
— Послушайте, может быть, вы лучше продиктуете мне письмо? — предложила девушка.
— Мария, мне нужно кое-что тебе сказать. А известно ли тебе, Мария, что вот уже двадцать семь лет, как я состою в законном браке с одной и той же женщиной?
— Нет. Я этого не знала, мистер Аззекка, — удивилась она.
— Да, так оно и есть. Целых двадцать семь лет! Подумать только — двадцать семь лет прошло с тех пор, как я женился на этой ирландской девушке, Сибил. Моя жена — ирландка. Ее девичье имя Сибил Броган. А хочешь знать, что мой покойный отец — мир праху его! — сказал мне, когда узнал, что я собираюсь жениться на ирландской девушке?
— И что же он сказал, мистер Аззекка?
— Он спросил: «Ты хочешь жениться… на ком?!»
— А что вы ответили, мистер Аззекка?
— Я ответил: «На ирландке».
— И что же он сказал?
— Ничего не сказал. Только сунул голову в духовку. — На губах Аззекки появилась усмешка. — Это шутка, Мария. Никуда он голову не совал. Тем более в духовку. Я просто решил пошутить.
— Ox, — вздохнула Мария.
— А на самом деле отец сказал: «Послушай, Марио, тебе пришел конец!»
— Господи, как ужасно! — содрогнулась Мария.
— Ужасно, — согласился Аззекка. — А хочешь, я скажу тебе еще кое-что?
— Что?
— Он оказался прав.
— Ой, мистер Аззекка! — воскликнула Мария.
— Да, Мария, мой старик оказался прав. Что верно, то верно, отец не ошибся, когда сказал, что мне пришел конец. Двадцать семь лет жизни с одной и той же женщиной, а что я получил взамен? Что, спрашиваю я? Кабинет, где и кошке было бы тесно, и это в двенадцатикомнатной квартире! Ты, наверное, мне не веришь, Мария?
— О, как это ужасно, мистер Аззекка, — сочувственно прошептала она.
— Ужасно? Ужасно?! Это просто кошмарно, вот что я тебе скажу! А ты знаешь, Мария, что я люблю больше всего не свете?
— Что, мистер Аззекка? , — Наблюдать за фонтаном Делакорте.
— О, прошу вас, мистер Аззекка, перестаньте, Я сейчас расплачусь.
— Я просто самый обычный человек, Мария, как все вокруг.
И, как любому человеку, мне нужно, чтобы меня любили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57