Картер понимал, что, произнеся это Слово, ослабеет, но без него он не смог бы дальше ступить ни шагу. И он выговорил его:
— Рамуррин!
Вся комната сотряслась, как от удара грома.
Больших перемен Картер не ощутил. Страх по-прежнему сковывал его, теснящиеся вокруг кошмары шелестели и перешептывались, напоминая, что они никуда не делись, что они настоящие, не иллюзорные, что Слово им не указ, что они не собираются исчезать от его звука, но… но все же храбрости у Картера прибавилось. Он сделал над собой усилие и открыл глаза.
Прямо перед ним, всего в нескольких дюймах, покачивалась страшная морда — призрачно-белесая, злобная, обросшая извивающимися щупальцами. Алели жадные губы, зеленели косматые патлы, сверкали страшные клыки.
В ужасе вскрикнув, Картер изо всех сил ударил по отвратительной морде, потерял равновесие, пошатнулся, а страшилище откинулось назад и уклонилось от лезвия меча. Картер вскочил, приготовился к бою с чудовищем, и тут, невзирая на страх, ему пришла в голову странная мысль. Он помнил с детства, что такая же тварь являлась ему в страшных снах, и тогда ему было невыносимо боязно смотреть на нее. Но как-то раз во сне он все же отважился не отвести взгляд, и тогда жуткое создание на поверку оказалось всего-навсего… клоуном! Точно так же все было и теперь: не более чем детская страшилка — физиономия, прижавшаяся к стеклу и от этого уродливо расплывшаяся, да-да, не более чем карикатура! Картера озарило: это Слово, Дарующее Надежду, открыло ему истинное обличье мерзкой твари. И тогда, стоя в Комнате Ужасов, Картер сделал то, чего никак не предполагал сделать: он смело поглядел в глаза чудовища и громко расхохотался.
Чудовище тут же исчезло. В комнате воцарилась мертвенная тишина. Зло в страхе отступило.
Тогда, давным-давно, когда Картер попал сюда впервые, у него не было фонаря. Теперь же он храбро поднял его повыше. На грязном полу валялись в беспорядке коробки и порванные куклы — самые обычные старые вещи.
Приободрившись, Картер приступил к поиску Ключей Хозяина. Комната была огромной, в темноте не было видно ее стен, но Картер смело шагал вперед, он словно чувствовал, как Ключи зовут его, притягивают к себе. Они лежали где-то совсем близко. Их зов не испугал, не удивил Картера — ведь он в конце концов был их Хозяином, мог повелевать ими.
Боковым зрением Картер видел шныряющих мимо призраков — силуэты в погребальных саванах с костистыми руками и пустыми глазницами вместо глаз. Им, не осмеливающимся ступить за круг света, отбрасываемого фонарем, не было числа. Наверное, они страшились не только света, но и волшебного меча — если, конечно, подобные твари, способны испытывать страх. Умом Картер понимал, что и эти монстры — всего-навсего фантомы из детских ночных кошмаров, но все равно сердце у него уходило в пятки.
Так он шел минут двадцать. К призракам присоединились чудища и демоны всех мастей, но страх мало-помалу унялся. Теперь Картер понимал: как ни завывали, как ни стенали призраки и страшилища, они боялись приблизиться к нему. Но вот на фоне воя и стонов он различил чей-то голос, не похожий на остальные. В нем было что-то настоящее. Человеческое. Голос звал на помощь, умолял, и Картер пошел в ту сторону, откуда он доносился.
Посреди груд всевозможного хлама лежал человек. Ноги его были прикованы к полу цепями, тело покрыто лохмотьями, грязные волосы растрепаны. Круг света упал на страдальца, и на Картера устремился взгляд затравленных злобных глаз. Картер ахнул от изумления. Перед ним была… леди Мэрмер!
— Картер! — выкрикнула она надтреснутым старческим голосом. — Ты… настоящий или мой новый мучитель?
— Нет, леди. Это я. Я — настоящий, — ответил Картер, но приближаться к мачехе не стал. — Это Полицейский заточил вас здесь?
Глаза Мэрмер сверкнули дикой ненавистью.
— Он! Он обещал мне золотые горы, но когда Даскин нас предал, он швырнул меня сюда. Сказал, что я теперь «бесполезна», — это я, хозяйка особняка, которая в дружбе со всеми повелителями всех королевств Высокого Дома! Как же только он может быть настолько слеп! Я — самая высокопоставленная особа в Эвенмере! Помоги мне, Картер! Меня истязают жуткие чудовища, демоны, у которых — мое лицо. И все издеваются надо мной, обвиняют в смертных грехах. Все обвиняют! Я не в силах больше терпеть эти обвинения! — И она горько разрыдалась.
Охваченный жалостью, Картер шагнул ближе к Мэрмер.
— Милый Картер! — причитала она. — Милый, дорогой, хороший Картер. Ты всегда был таким добрым мальчиком!
Картер выхватил из ножен меч и рубанул им по цепи. Цепь со страшным грохотом раскололась. Но когда он наклонился, чтобы помочь леди Мэрмер подняться, она вдруг вцепилась ему в щеку острыми ногтями, чуть-чуть не попав в глаз. Хлынула и потекла ручьем кровь. Мэрмер зашипела по-змеиному и отползла к стене. Умоляющий взгляд стал злобным, глаза дико сверкали.
— Не подходи! — завопила Мэрмер. — Не приближайся ко мне! Я знаю, чего ты хочешь! Тебе нужна одна только месть. И ничего больше! Думаешь, разделаешься со мной, и сразу станешь Хозяином? Но нет, тебе не отобрать этого у меня. Править будет Даскин, и я вместе с ним. Всем великим Домом.
— Но разве я хоть когда-то желал вам зла? — вырвалось у Картера.
— Если не желал, то только потому, что не мог! — победно оскалилась Мэрмер. — Мы тебя вовремя выгнали! Но ты не должен был возвращаться! Почему, зачем ты вернулся?
Картер дрожал всем телом. Он словно бы упал в бездонную пропасть. Дрожащим голосом он проговорил:
— Вы… вы знали, что я украду Ключи. Вы еще тогда сговорились с Полицейским! — Его рука легла на рукоять Меча-Молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113