Это настоящая храбрость, и я этого не забуду. Я повел себя как Хозяин, но я по-прежнему всего лишь Служитель. Мы разыщем отца и вернем его домой.
Воины Вета проводили братьев на нижние этажи. Здесь более заметно было запустение. Дорога вела к окраине — можно сказать, к черному ходу, и ею давно не пользовались. В этих краях никто не жил. Дверь, ведущая в Аркален, пользовалась дурной славой — поговаривали, будто бы жители этой страны погибли в результате какой-то таинственной катастрофы. С каждым шагом воины беспокоились все больше.
Лестницы и коридоры перестали вилять, вытянулись в ровную линию. Стены, казалось, готовы сжать людей, решивших идти этим путем.
Наконец они подошли к двери из черного дерева — такой узкой, что протиснуться в нее можно было лишь с трудом. На двери были вырезаны морды ухмыляющихся демонов. Один из проводников вынул из кармана ржавый ключ-отмычку, и повозившись с замком, не без труда отпер его, но дверь подалась только тогда, когда оба воина с силой потянули за ручку.
— Вот ваша дорога, — объявил один из проводников. — Что там дальше — мы не знаем. В старых сказаниях говорится, что сюда порой наведывались разбойники и грабители, так что, вы уж извините, но придется запереть за вами дверь — вдруг они снова заявятся. Из этих заколдованных краев ничего хорошего ждать нечего.
— Честно и откровенно, — усмехнулся Картер. — Благодарю, что проводили.
— Не благодарите, пока не минуете границу Аркалена. Только тогда поймете, стоило ли говорить нам «спасибо». Да поможет вам Бог.
Братья ступили за порог и оказались в угрюмом камерном туннеле, куда свет проникал через узкие прорези в правой стене. Дверь со стоном затворилась, проскрежетал ржавый замок, послышались удаляющиеся шаги.
— Спешно удалились, — отметил Даскин. — Откуда у них этот вековой страх?
— Может быть, страх и беспричинный, а может быть, просто боязнь неизведанного. Глис говорил мне, что Аркален будто бы проклят, а его обитатели уничтожены за какой-то жуткий грех, но какой — не помнит никто.
Даскин вгляделся вдаль:
— Да, местечко мрачноватое.
На стенах и в дверных проемах темной охрой были намалеваны изображения стервятников и волков, жуков и пауков, отпечатки ладоней и фигуры охотников, а также какие-то письмена на древних, мертвых языках. По углам висели бычьи черепа. Острые кончики рогов от времени стерлись, сгладились. Картеру вспомнились картинки из иллюстрированного журнала — археологические раскопки в Турции и Ираке. В этой настенной живописи тоже было что-то первобытное. Ему вдруг показалось, что он и правду угодил в доисторическую пещеру, перенесся в древние века. По спине у него побежали мурашки.
До позднего вечера Картер и Даскин шагали по туннелю, и на их пути не встретилось ни развилок, ни дверей. То, что дорога вела прямо, братья сочли благословением, поскольку этот туннель на карте обозначен не был. Они неуклонно продвигались вперед, не встречая ни души. Однако день клонился к вечеру, начало смеркаться, и с сумерками в сердца Андерсенов начал закрадываться страх. Тени по углам обрели материальность, словно начали растекаться — и никаким обманом зрения объяснить этого было нельзя.
Как раз перед тем как стемнело окончательно, Картер и Даскин подошли к приотворенной железной двери. Петли заржавели до такой степени, что открыть дверь шире не было никакой возможности. Братья зажгли фонарь и, протиснувшись в щель, попали в комнатушку под лестницей. Картер ахнул от изумления. Впечатление было такое, словно вся комната шевелилась. Он поднял фонарь повыше. На стенах, на полу, на ступенях — повсюду сидели бабочки размером с ладонь. Они вздымались тучами, летели на пламя, задевали щеки и волосы, оставляя запах гнилушек. Братья в отвращении отмахивались от противных обитательниц каморки. Наконец им удалось добраться до лестницы. Они бросились наверх, но бабочки устремились за ними, а сверху летели другие. Скоро они уже буквально кишели кругом. Одолев первый пролет, Картер и Даскин остановились, не в силах прорваться сквозь неожиданную преграду.
— Загаси фонарь! — крикнул Даскин. — А не то мы тут задохнемся!
Картер последовал совету брата. Однако на какое-то время им стало еще хуже: бабочки облепили их со всех сторон, лезли в глаза, в рот, задевали щеки крыльями, здоровенными, как у летучих мышей, взбирались по ногам. Братья вслепую отбивались, но на место тех бабочек, которых они отгоняли, прилетали все новые и новые.
— Вот ведь незадача! — воскликнул Даскин. — Что же нам теперь делать? Ни тебе поспать, ни фонарь зажечь! Пасть жертвами гигантских мотыльков? Вот уж поистине — смерть героев!
Картер нервно расхохотался.
— Не будь я так измучен, это и вправду было бы смешно. Но либо мы будем тут стоять и отмахиваться, как два идиота, либо пойдем дальше без света.
— Поспать все равно не удастся, так что давай попробуем все же проскочить.
— Согласен, — отозвался Картер. — Терпеть не могу торчать на месте.
И он пошел первым, ведя рукой по стене справа. Стена была скользкая, липкая, и бабочки громоздились на ней толстым слоем. Картер шагал, и на каждом шагу растаптывал десятки обитательниц тьмы. Даскин следовал за ним, придерживаясь за его плечо, чтобы не отстать. В каждом пролете было по двенадцать ступеней, к тому же лестница виляла из стороны в сторону. Эта монотонность вскоре успокоила братьев, но кишащая насекомыми лестница напомнила Картеру об Обрушенном Пути, где они пробирались посреди обломков камней и рухнувших балок. Он казался себе ребенком, шагающим на ощупь в темноте и не знающим, какой ужас ждет впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113