Согласно гипотезе О. Б. Д., в высшей степени вероятной, Ламбкин Форменто од
нажды в киоске парка Чакабуко перелистывал «Путешествия благоразумных
мужей» Апок
рифический текст, принадлежащий Борхесу, входит в его книгу «Создатель»
(1960).
, эту белую ворону XVII века. В четвертой книге там говорится:
«…В той империи Искусство Картографии достигло такого Совершенства, чт
о Карта одной-единственной Провинции занимала пространство Города, а Ка
рта Империи Ц целую Провинцию. Со временем эти Гигантские Карты переста
ли удовлетворять, и Коллегия Картографов создала Карту Империи, имевшую
размеры самой Империи и точно с нею совпадавшую. Последующие Поколения,
менее приверженные Картографии, решили, что столь обширная Карта беспол
езна, и безжалостно предоставили ее воздействию солнца и жестоких Зим. В
Пустынях Востока еще сохранились кое-где Руины Карты, населенные Животн
ыми и Нищими, Ц другого следа Географических Наук не осталось во всей Ст
ране».
С присущей ему прозорливостью Ламбкин однажды в кругу друзей заметил, чт
о создание карты натуральных размеров сопряжено с большими трудностям
и, однако аналогичный метод вполне применим в других областях, например
в критике. С той поры смыслом его жизни стало создание «карты» «Божестве
нной комедии». Вначале он довольствовался публикацией небольших и непо
лных клише со схемами кругов Ада, башни Чистилища и концентрических небе
с, что украшают известное издание Дино Провенсаля. Однако природная его
требовательность не могла этим удовлетвориться. Сама Дантова поэма от н
его ускользала. Из непродолжительного периода уныния его вывело второе
озарение, за которым вскоре последовал период усердного и терпеливого т
руда. 23 февраля 1931 года он почувствовал, что описание поэмы лишь тогда дост
игнет совершенства, когда будет слово в слово совпадать с самой поэмой, к
ак знаменитая карта точка в точку совпадала с Империей. По зрелом размыш
лении он убрал предисловие и примечания, имя и адрес издателя и отдал про
изведение Данте в печать. Так в нашей столице был создан первый памятник
описательства!
Не увидишь Ц не поверишь: нашлись библиотечные крысы, которые приняли и
ли притворились, что приняли, этот современный tour de force
Подвиг (фр.).
критики за еще одно издание поэмы Алигъери и пользовались им как о
бычной книгой для чтения! Вот так воздаются ложные почести поэтическому
вдохновению! Так недооценивается критика! Единодушное одобрение знато
ков стало всеобщим, когда суровым указом Книжной палаты или, по мнению др
угих, Аргентинской академии литературы было запрещено в пределах город
а Буэнос-Айреса подобное беспардонное отношение к величайшему экзегет
ическому труду нашего времени. Однако вред был нанесен немалый Ц как сн
ежный ком, путаница разрастается, и появляются трактаты, авторы коих упо
рно отождествляют столь различные произведения, как аналитические кни
ги Ламбкина и христианские эсхатологические творения флорентийца. Так
же находятся слепцы, прельщенные фата-морганой подобной системы кальки
рования и путающие творчество Ламбкина с разнообразнейшей печатной пр
одукцией Паладиона.
Существенно отличается случай Урбаса. Сей юный поэт, ныне приобщающийся
к славе, в сентябре 1938 года был никому не известен. Открытием его таланта мы
обязаны литераторам авторитетного жюри, которое в том году судило на ли
тературном конкурсе журнала «Некстати»
Несколько номеров журнала с таким названи
ем Борхес с Биоем Касаресом издали в 1936 г.
. Как известно, темой состязания была извечная классическая роза. П
ришли в движение перья и карандаши, в глазах рябило от громких имен, вызыв
али восхищение трактаты по цветоводству, изложенные александрийским с
тихом, а то и в десимах или в куплетах-«клубочках»
«Клубочки» (исп.
ovillos) Ц куплеты, в которых последний стих повторяется как первый в следующ
ем куплете.
, но все это померкло перед находкой Ц поистине колумбовым яйцом
Ц Урбаса, который просто-напросто с торжественным видом представил жюр
и… розу. Не раздалось ни одного голоса против Ц слова, эти искусственные
порождения человека, не могли соперничать с живой, естественной дщерью Б
ога. Пятьсот тысяч песо немедленно увенчали бесспорный подвиг поэта.
Радиослушатель, телезритель и даже заядлый или случайный amateur
Любитель (фр.).

утренних газет и авторитетных пухлых медицинских ежегодников на
верняка уже удивляются, что мы медлим привести случай Коломбреса. Мы, одн
ако, позволим себе заметить, что громкой известностью этот эпизод, ставш
ий любимчиком желтой прессы, обязан, возможно, не столько его подлинному
значению, сколько успешному вмешательству медицины, точнее, скальпелю в
золотых руках доктора Гастамбиде. Это событие живо в памяти, его не забыт
ь. А дело было так. В ту пору (речь идет о 1941 годе) открылся Салон пластических
искусств. Были заготовлены специальные премии за работы на темы Антаркт
иды или Патагонии. Не будем говорить об абстрактных или конкретных изобр
ажениях ледяных глыб в стилизованных формах, увенчавших лаврами чело Го
пкинса, однако гвоздем выставки стало все патагонское. Коломбрес, до той
поры приверженец самых крайних извращений итальянского неоидеализма,
в том году представил хорошо сколоченный деревянный ящик, и, когда этот я
щик был вскрыт авторитетным жюри, оттуда выскочил могучий баран, тут же н
анесший удары в пах нескольким членам жюри и ранивший в спину живописца
хижин Сесара Кирона, несмотря на дикарское проворство, проявленное им в
бегстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34