Дедовщина, став
шая бичом армии, порождала небывалое для русской и советской армии массо
вое дезертирство. Любой сбежавший из части солдат, будучи пойманным, ссы
лался на «дедовщину», независимо от того, имела она место в части или нет.

А официальная статистика Ч 4500 солдат и матросов, убитых в своих частях в т
ечение еще незаконченного 1993 года Ч создавали для дезертирства крайне б
лагожелательный фон в глазах набирающего силу общественного мнения.
Помимо дезертирства, были буквально провалены два последних призыва в а
рмию. Призывники предпочитали отправиться в тюрьму или в бега, а не явить
ся в военкомат. Их вылавливали чуть ли не на улицах, пытаясь заткнуть зияю
щие дыры некомплекта, хотя бы в частях стратегического назначения. В арм
ию хлынули целые категории хронически больных людей, признанных годным
и для службы, умножая число мрачных трагедий.
Едва ли в лучшем положении находился офицерский корпус. В отличие от сво
их солдат, идущих в армию на до смешного короткий срок в два года, где по вс
ем правилам российского абсурда первый год считались «молодыми», а втор
ой
Ч «дедами», офицеры шли в армию фактически на всю жизнь.
Показатель офицерской смертности в мирное время хотя и считался официа
льно секретным, был известен всем и примерно равнялся солдатской смертн
ости, хотя офицеров было, разумеется, более чем на порядок меньше. И хотя п
ричины смертности, если не считать самоубийств, были принципиально друг
ими, чем у солдат, от этого легче не становилось. Глобальные выводы войск и
з восточной Европы и Прибалтики фактически в чистое поле создавали проб
лемы с размещением и обучением хотя бы офицерских и сверхсрочных кадров
, которые, как все отлично понимали, решить было совершенно невозможно пр
и всех благих намерениях собственного правительства и Запада.
Офицеры практически были поставлены перед вопросом, где раздобыть хлеб
насущный. Денежное содержание, хотя и поднималось время от времени, совс
ем не могло соперничать с галопирующей инфляцией, приводя привыкший к др
угой жизни офицерский корпус в состояние ярости к тем, кто «развалил стр
ану и затеял эти проклятые реформы».
Если к этому прибавить извечный квартирный вопрос и тот факт, что денежн
ые накопления офицеров за время службы превратились в пыль, то не надо об
ладать большой фантазией, чтобы представить, с каким энтузиазмом офицер
ы и солдаты желали бы защищать президента в его борьбе с Верховным Совет
ом и наоборот.
Неминуемое крупное сокращение офицерского корпуса, включая и генерало
в, которых в Советской армии накопилось едва ли не больше, чем в остальных
армиях мира вместе взятых, порождало апатию, под покровом которой вызрев
ала лихая мысль: не разогнать ли, пока не поздно, обе ветви власти и самост
оятельно выступить врачевателем недугов, терзающих страну.
При всей своей лояльности к президенту генерал Грачев несколько раз даж
е в публичных выступлениях призывал политиков разного толка оставить а
рмию в покое и не провоцировать ее навести тот порядок в стране, который о
на посчитает нужным.
Но армию в покос не оставляли. Пользуясь общим упадком и деградацией общ
ества, ее постоянно будоражили то деятели типа подполковника Терехова, т
о неувядаемые марксисты товарища Зюганова, то общество «Память», то свящ
енники из катакомбных церквей с горящими фанатичным огнем глазами, то ав
антюристы типа Дэви Марии Христос. И только демократы фактически не вели
никакой работы в Вооруженных силах, пустив продекларированные военные
реформы на самотек и выбрав из всех видов воздействия на армию лишь урез
ание ее бюджета, не считая смутных угроз ее вообще разогнать. Президент-д
емократ, он же Верховный главнокомандующий, должен был служить единстве
нным гарантом приверженности армии светлым идеям демократии. Единстве
нное, чем правительство могло утешить армию Ч это постоянное напоминан
ие о ее подвигах в годы Отечественной войны. Но эта заезженная пластинка,
непрерывно играющая в течение 50 лет, с каждым годом становилась все менее
эффективной, особенно в реальностях сегодняшнего дня.
Из августовского путча армия, по выражению тогдашнего начальника Генер
ального штаба генерала армии Моисеева, выскочила «ошпаренной», и ни за к
акие блага, ордена и чины не хотела, чтобы ее снова окунули с головой в выг
ребную яму политической борьбы тщеславных авантюристов, подогретую ра
сплавленным металлом «социального озверения».
Коллегия высказалась в поддержку президента, но с кучей оговорок.
Добиться у президента четких социальных гарантий и известных привилег
ий для кадрового состава Вооруженных сил. Ясно и четко сформулировать во
енную доктрину с учетом того, что Россия, как правопреемница СССР, сохран
яет статус сверхдержавы. Прекратить все попытки урезания военного бюдж
ета и быстрыми законодательными методами обеспечить призыв в армию. И, н
аконец, что самое важное, принять срочные экономические меры, чтобы спас
ти от разрушения драгоценный ВПК.
Не вводить ни одного военнослужащего на улицы столицы, если президент не
даст своего согласия по всем пунктам их требований.
А выполнение этих требований означал резкий поворот в обратную сторону
от всех попыток реформировать экономическую и политическую жизнь агон
изирующей страны.
Но это никого из коллегии Министерства абсолютно не интересовало.
Всем были известны те посулы, которые давал армии Руцкой, если та поддерж
ит его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114