Сам составил за
кон Ч сам его и выполняй, энергично проводя в жизнь. Все было правильно и
логично.
Ч Сережа, Ч улыбнулся Савостьянов, усаживаясь в кресло напротив Баран
никова, Ч сходи куда-нибудь погуляй, проветрись. Народ там волнуется у в
хода, скажи им что-нибудь, подбодри. А то погода портится, еще разойдутся.

Бабурин покраснел, но подчинился, и, закусив губу, вышел из кабинета.
Подойдя к машинистке, он взял с ее стола списки, просмотрел их, зачеркнул ф
амилию Бурбулиса и вписал поверх «Савостьянов Е. В.» Затем последовал по
лученному совету и отправился на балкон, с которого в этот момент перед з
амерзшей толпой ораторствовал товарищ Зюганов:
«Товарищи, Ч кричал в мегафон председатель партии российских коммунис
тов и сопредседатель Думы русского национального собора. Ч Товарищи, в
смотритесь в одухотворенные лица Сергея Бабурина, Альберта Макашова, Ал
ександра Проханова, Виктора Анпилова. Неужели вы не видите, что это люди с
настоящим государственным умом и чистыми помыслами!»
Услышав свою фамилию, Бабурин, настроение которого и так уже было испорч
ено, раздраженно закусил губу, придавая своему лицу провинциального Меф
истофеля совершенно зловещее выражение. Он не любил Зюганова, как не люб
ят друг друга люди с одинаковыми ухватками, приобретенными в разных отде
лах одного и того же ведомства. Зюганову еще в системе КПСС удалось пройт
и славный путь от инструктора до заместителя заведующего идеологическ
им отделом ЦК КПСС. Уже была квартира в номенклатурном доме, машина с шофе
ром, право входить в высокие кабинеты, решать чужие судьбы. Его уже знали в
лицо даже члены Политбюро.
Именно Зюганов один из первых догадался, что Горбачев и Яковлев Ч агент
ы ЦРУ, губящие партию по приказу из-за океана. Почуяв неладное, в страхе по
терять завоеванные привилегии, Зюганов стал одним из инициаторов созда
ния Российской компартии, надеясь, помимо всего прочего, осуществить меч
ту, свойственную всем мелким чиновникам из ЦК: стать членом Политбюро. И З
юганов стал им. Пока РКП Зюганова становилась на ноги, лихорадочно отпис
ывая на себя золотишко и имущество умирающей родительницы КПСС
Подробнее об этом см
. в моей книге «Золото партии».
, подоспел августовский путч, который Зюганов встретил с восторгом
, о чем свидетельствует масса документов от секретариата РКП и лично от т
оварища Зюганова, посланных в адрес ГКЧП и в низовые структуры своей пар
тии. После провала августовского путча Ельцин запретил РКП, но через нек
оторое время, благодаря энергичным усилиям председателя Конституционн
ого суда Валерия Зорькина, эта преступная организация снова была легали
зована, дав возможность Зюганову вынырнуть из политического водоворот
а, увлекающего его и его идеологию в канализацию истории.
Нахальный, но неумный демагог, он если чем и отличался от Бабурина, то лишь
инстинктом хитрой осторожности, приобретенной в коридорах ЦК КПСС. Этот
инстинкт, очень похожий на крысиный, почти безошибочно подсказывал Зюга
нову, когда нужно юркнуть в какую-нибудь щель, чтобы снова оттуда появить
ся с громкими воплями о нарушении свободы и удушении демократии. Эти кри
ки из уст профессионального партаппаратчика Зюганова, чья партия в тече
ние почти целого века душила свободу и демократию всеми методами вплоть
до массовых убийств миллионов ни в чем не повинных людей, выглядели еще б
олее карикатурными, чем в устах Бабурина, который, в конечном итоге, был вс
его лишь искалеченным коммунистической системой сибирским мальчиком с
несколько повышенным комплексом неполноценности, что никак нельзя счи
тать недостатком.
Между тем, Зюганов кончил свою речь с балкона, уступив место следующему о
ратору, которые выступали непрерывно. Бабурин подошел к нему и тихо сказ
ал: «Савостьянов в здании».
В глазах Зюганова мелькнул испуг: не задержался ли он в Белом Доме, не буду
чи депутатом, больше, чем нужно. Но ведь сегодня всего лишь 22 сентября, в то
время как…
Сиплым шепотом спросил Бабурина: «Зачем? Не знаешь?»
«К Баранникову пришел. Не знаю зачем», Ч ответил Бабурин.
«Один?» Ч спросил Зюганов, оглядываясь по сторонам с выражением тревоги
на своем квадратном лице партидеолога, которому он постоянно, но тщетно
пытался придать мину важного глубокомыслия.
Бабурин ничего не ответил, а только стрельнул глазами в сторону. Зюганов
взглянул в этом направлении и увидел, как на балкон выходит Савостьянов
в сопровождении двух человек в одинаковых черных пальто. Шеф столичного
КГБ явно кого-то искал, медленно проходя по балкону за спинами вопящих в м
икрофоны народных трибунов. Те, кто его узнавал, как и Зюганов, начинали ис
пуганно оглядываться по сторонам или прижиматься к стенам. Почти все пом
нили, что указ президента снял с них депутатский иммунитет, а те, кто им ни
когда не обладал, имели еще большие основания для беспокойства.
Савостьянов покинул балкон и вышел на пандус огромного здания.
Моросил дождь со снегом, усиливался холодный ветер. В нескольких местах
на Краснопресненской площади жгли костры. За пеленой дождя тенями черне
ли толпы людей. С балкона надрывался громкоговоритель. Где-то исполняли
гимн СССР: «Нас вырастил Сталин на верность народу!»
Савостьянов оглянулся по сторонам и, наконец, увидел того, кого искал.
В обществе нескольких офицеров на пандусе стоял подполковник Терехов. С
авостьянов направился к нему и, мягко взяв под руку, увлек за собой. Нескол
ько офицеров из «Союза» бросились было за ним, но сопровождавшие Савость
янова двое преградили им дорогу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114