– В первый и в последний раз, – объявил он, стискивая кулак.
– Любовь моя, нельзя же драться со всем миром, – вздохнула она.
– Еще как можно – особенно если мир, о котором ты говоришь, состоит из вертопрахов, которыми кишит двор в Симмуре. Я таких могу убить дюжину до завтрака.
– Нет! – сказала она резко. – Никаких убийств! Меня возненавидят. У нас не будет друзей. Тебе-то не страшно – ты все время будешь там, куда тебя пошлет принц Спархок или лорд Вэнион, но я-то останусь совершенно одна. Я этого не вынесу.
– Я хочу жениться на тебе! – почти прокричал он.
– Это было бы венцом моей жизни, дорогой, – вздохнула она, – только это невозможно.
– Спархок, – сказала вслух Даная, – я хочу, чтобы ты это уладил.
– Тише. Они нас услышат.
– Не услышат, Спархок, – и, кстати говоря, не увидят.
– Ты используешь чары?
– Разумеется. Это небольшое, но весьма полезное заклинание делает так, что на нас не обращают вни мания. Они вроде бы и знают, что мы здесь, но это ускользает от их сознания.
– Понимаю. Это, стало быть, способ обойти нравственный запрет на подслушивание?
– Да о чем ты говоришь, Спархок? У меня нет и не было никаких нравственных запретов на подслушивание. Я всегда подслушиваю. Как бы еще я следила за тем, чем занимаются смертные? Скажи маме, чтобы дала Алиэн титул, – тогда Келтэн сможет жениться на ней. Я бы и сама это сделала, но я очень занята. Займись этим сам.
– Так вот что, значит, ты собиралась улаживать!
– Разумеется. Не трать время на глупые вопросы, Спархок. Нам сегодня еще очень многое нужно успеть.


***

– Я люблю тебя, Берит-рыцарь, – чуть печально говорила императрица Элисун, – но и его тоже люблю.
– И скольких еще ты любишь, Элисун? – едко спросил Берит.
– Я сбилась со счета, – пожала плечами полунагая императрица. – Сарабиан не против, так отчего тебя это так трогает?
– Значит, между нами все кончено? Ты не хочешь больше меня видеть?
– Не говори глупостей, Берит-рыцарь. Конечно же, я хочу тебя видеть – и чем чаще, тем лучше. Просто время от времени я буду видеться и с ним. Я совсем не обязана говорить тебе об этом, но ты такой милый, что мне не хочется втихомолку, за твоей спиной… – Она замялась, подыскивая слово.
– Изменять мне? – уточнил он напрямик.
– Я никогда и никому не изменяю, – сердито сказала Элисун. – Сейчас же возьми назад это слово. При дворе нет никого вернее меня. Я храню верность по меньшей мере десяти мужчинам одновременно.
Берит вдруг разразился смехом.
– Что ты нашел смешного в моих словах? – осведомилась она.
– Ничего, Элисун, – ответил он с неподдельной нежностью. – Ты такая славная, что я не мог сдержаться.
Элисун вздохнула.
– Мне было бы намного проще, если бы вы, мужчины, не относились к этим делам так серьезно. Любовь – это развлечение, а вы все норовите хмуриться, сердиться и размахивать руками. Полюби кого-нибудь еще, я не против. Если все счастливы, какое имеет значение, кто именно сделал их счастливыми?
Берит улыбнулся.
– Ты ведь любишь меня, Берит-рыцарь?
– Конечно, Элисун.
– Ну вот. Стало быть, все в порядке?
– В чем тут дело? – спросил Спархок у своей дочери. Они стояли совсем рядом с Беритом и Элисун – настолько рядом, что Спархок испытывал некоторую неловкость.
– Берит чересчур сильно увлекся нашей полунагой подружкой, – ответила Даная. – Он уже научился всему, чему она могла его научить, так что пора их нежной дружбе немного охладиться. У меня на его счет другие планы.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что у него могут быть и собственные планы?
– Не говори глупостей, Спархок. Он бы только все испортил. Я всегда сама забочусь о таких вещах. У меня это выходит лучше всего. Давай-ка поспешим. Я хочу присмотреть за Крингом и Миртаи. Он собирается сказать ей кое-что, что совсем ее не обрадует, и я хочу быть поблизости на случай, если она выйдет из себя.
Кринг и Миртаи сидели на лужайке под огромным деревом, пылавшим яркими осенними красками. Миртаи только что открыла корзину, которую доставили из кухни, и разглядывала ее содержимое.
– Какая-то мертвая птица, – сообщила она. Кринг скорчил гримасу.
– Вполне цивилизованная еда, – объявил он, изо всех сил притворяясь, что его это устраивает.
– Мы оба воины, любовь моя, – сказала Миртаи, которую содержимое корзины порадовало ничуть не меньше, чем Кринга. – Нам надлежит есть сырое мясо.
– Стрейджен как-то говорил мне, что ты в молодости съела волка, – вспомнил вдруг Кринг давнишний рассказ талесийца.
– Это правда, – просто ответила она.
– Ты действительно съела волка? – Кринг был потрясен. – Я думал, что Стрейджен дурачит меня.
– Я была голодна, – пожала плечами Миртаи, – и мне некогда было охотиться. Волк был не очень вкусный, наверное потому, что сырой. Если б у меня было время поджарить мясо, может быть, оно оказалось бы повкуснее.
– Ты странная женщина, любовь моя.
– Но ведь именно поэтому ты меня и любишь, верно?
– Ну да… еще и поэтому. Ты уверена, что мы не можем поговорить о нашем затруднении? – Он явно возвращался к теме, которую они обсуждали прежде – и неоднократно.
– Нам не о чем говорить. Мы должны заключить брак дважды – один раз в Атане, другой, когда вернемся в Пелозию. Мы не станем мужем и женой, пока не пройдем оба обряда.
– Но ведь после обряда в Атане мы уже будем наполовину женаты.
– Мне этого недостаточно, Кринг. Я девственница. Я так часто убивала, защищая свою девственность, что быть «наполовину женой» меня не устраивает. Тебе придется подождать.
Кринг вздохнул.
– Ждать придется так долго, – скорбно проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173