Единственное, что ей хотелось, – это чтобы он не так много репетировал.
***
Они оба обожали играть в триктрак и по вечерам, после ужина, садились перед камином и устраивали веселое и азартное состязание. Лара очень любила такие часы безмятежного общения с мужем.
***
Приближалось открытие казино в Рино. Шесть месяцев назад Лара говорила Джерри Таунсенду:
– Я хочу, чтобы об этом событии писали все газеты. Я найму шеф-повара из «Максима». Вы должны сделать так, чтобы на открытии были самые «крутые» артисты, начиная с Фрэнка Синатры. В список приглашенных нужно включить влиятельнейших людей из Голливуда, Нью-Йорка и Вашингтона. Мне надо, чтобы они дрались за право быть в числе гостей.
Теперь, посмотрев список, она сказала:
– Вы неплохо поработали, Джерри. А сколько у нас отказов?
– Дюжины две, – ответил Таунсенд. – Неплохо для шестисот приглашенных.
– Да, совсем неплохо, – согласилась Лара. Утром раздался звонок от Келлера.
– Хорошие новости, – объявил он. – Мне позвонили швейцарские банкиры. Завтра они прилетают, чтобы обсудить вопрос о нашем сотрудничестве.
– Отлично, – сказала Лара. – В девять часов в моем кабинете.
Вечером во время ужина Филип сообщил:
– Завтра состоится запись моего концерта. Ты ведь никогда не была на записи?
– Никогда.
– А хочешь поехать посмотреть? Лара заколебалась, вспомнив о переговорах со швейцарцами.
– Конечно.
Она позвонила Келлеру.
– Начинайте переговоры без меня. Я приеду, как только смогу.
Студия звукозаписи была расположена на Тридцать четвертой улице в огромном помещении, начиненном электроникой. Здесь собралось около ста тридцати музыкантов, а за стеклянной перегородкой приготовились к работе инженеры. Процесс записи, как показалось Ларе, продвигался крайне медленно. То и дело они останавливались и начинали все сначала. Во время одного из перерывов она позвонила Келлеру.
– Где вы пропадаете? – взволнованно проговорил он. – Я здесь кручусь как могу, но они хотят видеть лично вас.
– Через час-два приеду, – сказала Лара. – Займите их пока разговором.
Через два часа запись еще продолжалась. Лара снова дозвонилась до Келлера.
– Извините, Говард, не могу уехать. Попросите их прийти завтра.
– Что у вас за важное дело? – потребовал ответа Келлер.
– Мой муж, – проговорила Лара и повесила трубку.
– На следующей неделе мы едем в Рино, – сказала Лара, когда они вернулись домой.
– А что там, в Рино? – спросил Филип.
– Открытие отеля и казино. Вылетаем в среду.
– Черт! – с досадой в голосе воскликнул Филип.
– Ты что?
– Извини, дорогая, я не смогу.
Она в недоумении уставилась на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне казалось, что я уже тебе говорил… В понедельник я отправляюсь на гастроли.
– Какие гастроли?
– Эллерби организовал для меня шестинедельное турне. Сначала Австралия, затем…
– Австралия?
– Да. Затем Япония и Гонконг.
– Ты не можешь, Филип. Я…, я хочу сказать… Зачем ты так? Ты не должен. Я хочу, чтобы ты был рядом.
– Что ж, поедем вместе, Лара. Я буду только рад.
– Ты же знаешь, что это невозможно. Здесь столько дел! – в отчаянии воскликнула она. – Я не хочу, чтобы ты уезжал.
– Я тоже не хочу. Но, дорогая, я ведь предупреждал тебя до свадьбы, что в этом заключается моя жизнь.
– Да, я знаю, – согласилась Лара, – но то было раньше. Теперь все по-другому. Все изменилось.
– Ничего не изменилось, – мягко произнес Филип, – кроме того, что ты буквально свела меня с ума, и, когда я уеду, я буду ужасно по тебе скучать.
На это Ларе нечего было сказать.
***
Филип уехал, и Ларе стало так одиноко, как никогда прежде.
Проводя различные встречи и совещания, она то и дело вспоминала о нем, и сердце ее таяло.
Она хотела, чтобы он продолжал заниматься любимым делом, но в то же время ей надо было, чтобы он всегда был при ней. Лара постоянно думала о тех часах, которые они провели вдвоем, о его ласках, доброте и нежности. Она и представить себе не могла, что будет способна так сильно кого-нибудь любить. Филип звонил ей каждый день, но почему-то эти звонки делали ее еще более одинокой.
– Ты где, дорогой?
– Все еще в Токио.
– Как проходит турне?
– Прекрасно. Только скучаю по тебе.
– Я тоже по тебе скучаю.
– Завтра я уезжаю в Гонконг, а затем…
– Скорей бы ты возвращался!
– Ты же знаешь – я не могу.
– Да, конечно.
Они проговорили с полчаса, и когда Лара положила трубку, ей стало совсем тоскливо. Да еще эта разница во времени действовала ей на нервы: иной раз у нее был вторник, а у него уже среда; то он звонил среди ночи, а то – ни свет ни заря.
– Как Филип? – спросил однажды Келлер.
– Отлично. Скажи, Говард, зачем ему все это?
– Что «все это»?
– Ну, эти его поездки. Он не должен это делать. Я имею в виду, ему не нужны деньги.
– Хо! Конечно же, он делает это не ради денег. Это его призвание, Лара.
Вот то же самое говорил ей и Филип. Умом она это понимала, но сердцем отказывалась смириться.
– Лара, – сказал Келлер, – вы ведь только его жена, а не хозяйка.
– Я и не хочу быть его хозяйкой. Я просто надеялась, что стану для него важнее, чем… Она замолчала на полуслове.
– Ерунда какая. Я и сама понимаю, что веду себя глупо.
***
Она позвонила Уильяму Эллерби.
– Не могли бы вы сегодня пообедать со мной?
– Конечно, я отложу другие дела, – сказал Эллерби. – Что-нибудь случилось?
– Нет-нет. Просто хотела с вами поговорить. Они встретились в ресторане «Ле сирк».
– Вы в последние дни разговаривали с Филипом? – спросил Эллерби.
– Он звонит мне каждый день.
– Его гастроли проходят с грандиозным успехом. – Да, я знаю.
– Сказать откровенно, я никак не ожидал, что Филип женится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103