.. - рассудительно начал Руди.
Ингольд рассмеялся, вспомнив их первую беседу в старой хижине в горах
Калифорнии:
- За что я и поплатился, - ответил он смиренно. - Мы сейчас пойдем с
тобой другим, более тяжелым путем. И если вдруг окажется, что мост
настоящий, а не иллюзорный, ты сможешь обругать меня, как тебе захочется.
Я приму твои слова со смирением и низко поклонюсь тебе.
Но когда они, исцарапанные в кровь и измученные сопротивляющимся
упрямым Че, по невероятной тропе выбрались на противоположную сторону
ущелья, Руди оглянулся на мост и изумленно застыл: величественный каменный
мост оказался всего лишь иссохшей веточкой ивы, хрупкой, как паутинка, из
которой чародеи плетут свои наваждения. Он увидел груды скелетов на дне
ущелья.
Кара продолжает свои шуточки, подумал Руди. Наверное, так же, как
развлекались Бектис и Ингольд в молодости... Но является ли это злом?.. В
любом случае это обеспечивает безопасность.
- Эй, Ингольд! Если Кво находится на побережье Западного Океана, и с
другой стороны защищает его воздушная стена, то не было ли попыток
проникнуть в него со стороны моря?
- Да, - ответил чародей. - Пытались...
Руди опять задумался. Он испытывал ужас перед Океаном и перед его
глубинами, всем тем, что могло произойти с ним там, в глубине. Его
передернуло от неприятных мыслей.
Перед ним раскрывалась еще одна сторона власти - власти одиноких
чародеев, - сделавшая их изгнанниками и бродягами, власти, сбежавшей
вместе с ними. Руди вспомнил взгляд Альды, когда ему впервые удалось
разжечь сырое дерево.
"Ты искал волшебство, - сказал он себе. - И вот оно - иллюзорный
мост, а под мостом наваждений - настоящие кости".
Многие часы они пробирались по узким каньонам, взбирались на верхушки
скал, покрытые скользким льдом. Дважды они пробовали сократить свой
трудный путь по крутым пустынным горам, не взбираясь на них, а идя в
обход. И дважды возвращались назад, так как в конце тропа совсем исчезала,
прячась в отвалах камня. Пока, тяжело отдуваясь, они стояли на потемневшем
склоне обвалившегося сланца, Руди рассматривал верхнюю часть тропы,
пытаясь определить возможность сократить эту чертову тропу на несколько
миль. А она, насмехаясь над ними, убегала на юг через ледники, слабо
мерцавшие на фоне холодного неба.
Ингольд стоял, неподвижно застыв, напоминая собой статую с устало
опущенной головой и посохом в руках. Только крепко сжатый рот и злой блеск
в глазах выдавали его.
Откуда-то до Руди донеслись сердитый посвист гремучей змеи и
завывание ветра. А во всем остальном мир казался таким спокойным и
пустынным, как было давным-давно, когда солнце впервые своими лучами
согрело мир.
Чародей повернулся и без единого слова начал спускаться по тропе
назад.
К вечеру они оказались в глубокой, узкой долине, густо заросшей
деревьями, в самом низу которой виднелось черное пятно маслянистой воды.
- Это место мне совсем неизвестно, - спокойно сказал Ингольд,
внимательно разглядывая стену переплетенных между собой деревьев,
старавшихся укрыть тропу. - Я думаю, что лес гораздо больше, чем нам
кажется. Ты ничего не замечаешь? Что-то морочит нас. Я думаю, до
наступления ночи мы не успеем пересечь эту долину.
Наверное, в тысячный раз Руди оглянулся назад. Запахи леса стали ему
отвратительны, но еще большее омерзение он испытывал к воде. С ее
маслянистой темной поверхности заструился противный липкий туман.
- Да-а, - произнес он задумчиво. - Лучше попытаться побыстрее перейти
долину, чем провести ночь у этой воды.
- Я тоже так думаю, - Ингольд покрепче перехватил уздечку ослика и,
бормоча заклинания, ускорил шаг.
Черный лес как будто притаился, поджидая добычу. Деревья росли очень
плотно друг к другу. Просветов между ними практически не было, везде глаз
натыкался на глянцевую листву остролиста, темного плюща и дикого
винограда, пытающегося уцепить путников за ноги, за одежду, за волосы.
Туман из долины мягкой кошачьей поступью, казалось, преследовал их. В лесу
сгущалась темнота. Теперь Руди и Ингольд объединили свою энергию, стараясь
обезопасить себя. Руди чувствовал, что чья-то злобная магия превращает это
место в мрачное логово дьявола. Дважды они теряли тропу, и тогда казалось,
что деревья движутся сами собой.
- Ну и надоело же мне все это, - прошипел Руди, пытаясь вот уже в
четвертый раз освободить вьюки Че от куманики маленьким топориком. Ослик
мелко дрожал от испуга, в глазах затаились ужас и страдание. - Надо
возвращаться... Или идти вокруг... Нам никогда не пройти здесь...
- Опять ты со своим "никогда"! - упрекнул его Ингольд. Однако в
сгущающейся темноте лицо старика было напряженным и сосредоточенным.
Освободив ослика, они прошли еще несколько шагов вперед и оглянулись:
тропа за ними исчезла.
Руди выругался. Ингольд устало вздохнул и, закрыв глава, погрузился в
медитацию. Через минуту лицо Ингольда нахмурилось, и послышалось тяжелее
дыхание.
Тьма пыталась поймать путников в свои сети. От бесконечного шелеста
листьев и шорохов вокруг них беспокойство Руди нарастало. В деревьях
что-то засвистело. "Как сигнал", - подумал Руди.
Наконец напряженные плечи Ингольда ослабли, и его глаза открылись:
- В дни моей юности здесь был заколдованный лес, но не такой, как
этот. К несчастью, лес разросся и заполонил всю долину от края до края.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103