Филип Жозе ФАРМЕР
ТЕМНЫЙ ЗАМЫСЕЛ


1
Сны окутали Мир Реки.
Сон, Пандора ночи, здесь был щедрее, чем на Земле. Там сегодня он был
одним у вас, другим - у вашего соседа. Завтра же соседский сон переходил в
ваш дом, а ваш - в соседский. Но здесь, на бескрайних равнинах
нескончаемых берегов Реки, он каждого наделял грудой сокровищ, выплескивая
все свои дары: кошмары и наслаждения, воспоминания и надежды, тайны и
откровения.
Миллиарды людей ворочались, бормотали, стенали, вздыхали, смеялись,
вскрикивали и на пороге пробуждения вновь проваливались во тьму
беспамятства. Все преграды подсознания падали перед мощными силами, что-то
уносилось прочь и зачастую никогда не возвращалось. Оставались лишь
фантомы; но и те исчезали с рассветом. Здесь сны повторялись чаще, чем на
родной планете. Содержатели ночного Театра Абсурда снова и снова ставили
все те же комедии и драмы - и, хотя авторство пьес им не принадлежало, они
самовластно распоряжались и репертуаром, и зрителями. Публика не могла
освистать или одарить аплодисментами спектакль, забросать сцену яйцами и
гнилой капустой, с шумом покинуть зал или продремать весь вечер.
Среди полоненных зрителей был и Ричард Фрэнсис Бартон.

2
Клубившийся серый туман вдруг замер и повернул вспять. Бартон стоял
на возвышении, напоминавшем ступеньку елизаветинского трона. Над ним,
плавая в тумане, в расположенных полукругом креслах сидели двенадцать
человек - и еще один, напротив, лицом к остальным. Это был он сам - Ричард
Бартон.
Поодаль, в облаках, парил силуэт четырнадцатого. Он был виден лишь
Бартону - темная мрачная фигура, издававшая странные бессмысленные звуки.
Нечто подобное уже случалось прежде: однажды - в действительности, и
множество раз - в снах. Правда, кто мог знать, где явь, а где -
наваждение? Перед двенадцатью, называвшими себя этиками, сидел человек,
умиравший семьсот семьдесят семь раз.
Шестеро мужчин, шестеро женщин. Почти все, за исключением одной пары,
были темнокожими или смуглыми. У двух мужчин и женщины - едва заметная
складка эпикантуса на веках. Если эти существа происходили с Земли, их
родиной, скорее всего, была Евразия.
Только двоих из двенадцати называли по именам в течение допроса -
Логу и Танабара. Ни в одном из известных Бартону языков - а он знал их
около сотни - не существовало имен, звучавших подобным образом. Правда, со
временем языки меняются, а этот, возможно, принадлежал пятьдесят второму
веку нашей эры. Один из агентов, Спрюс, утверждал, что он - выходец из той
эпохи. Впрочем, ему тогда грозили пыткой, и он мог солгать.
Одним из светлокожих был Лога. Он не подымался с кресла (как раньше,
так и теперь), поэтому Бартон не мог судить о его росте, однако тело этика
казалось мускулистым и плотным. На его плечи падали рыжие волосы -
ярко-рыжие, как лисья шкура. Черты лица казались резкими, словно
вырубленными из камня - выступающий вперед подбородок с глубокой ямкой,
массивные челюсти, крупный орлиный нос, толстые губы. Глаза были
темно-зелеными.
Другой светлокожий человек, Танабар, по всей видимости являлся их
предводителем. Сложением и обличьем он так напоминал Логу, что два этика
казались братьями. У него были темно-каштановые волосы, один глаз горел
странным светом - зелень с примесью янтарной желтизны.
Когда Танабар впервые обратил к Бартону другую половину лица, тот
вздрогнул. Во второй глазнице сверкал сотнями фасеток драгоценный камень -
чудовищный зрачок насекомого, напоминавший огромный бриллиант. Это
искусственное око, нацеленное на Бартона, внушало ему какую-то смутную
тревогу; возможно, оно воспринимало то, что недоступно живому глазу?
Только трое из двенадцати говорили с ним: Лога, Танабар и стройная,
полногрудая блондинка с большими голубыми глазами. По тому, как женщина
обращалась к Логе, Бартон заключил, что они - супруги.
Над головой каждого из сидящих, в том числе - и двойника Бартона,
висели туманные сферы. Они вращались, непрерывно меняя цвет и время от
времени, пронизывая пространство иглами лучей - зеленых, голубых, черных и
белых. Иногда лучи исчезали, потом появлялись вновь.
Бартон пытался установить связь между вращением сфер, сменой лучей и
поведением трех этиков, а также своего второго "я" - с различием
внешности, со смыслом произносимых слов, их эмоциональностью. Однако пока
ему не удалось обнаружить никакой зависимости.
Правда, в том, давнем, эпизоде он не видел собственной ауры. Другим
было и направление разговора, будто Создатель Снов переписал старый
сценарий.
Лога, человек с рыжими волосами, произнес:
- Наши агенты давно разыскивали вас. К сожалению, их слишком мало -
ведь на берегах Реки проживает тридцать шесть миллиардов шесть миллионов
девять тысяч шестьсот тридцать семь кандидатов.
- Кандидатов - на что? - спросил Бартон со своего возвышения.
В предыдущей встрече он не пытался проникнуть в эту тайну.
- Это известно лишь нам; вы же попытайтесь разгадать, - ответил Лога,
сверкнув белыми зубами, и продолжал: - Нам не приходило в голову, что вы
попытаетесь ускользнуть, раз за разом совершая самоубийство. Так тянулось
годами. У нас хватало других забот, поэтому пришлось снять всех агентов с
дела Бартона, как мы его называли - кроме немногих, ожидавших у истока и в
устье Реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148