Другим - бесспорный чемпион Савиньен Сирано
де Бержерак. Он поражал ее... Сирано умер в середине семнадцатого века,
когда техника фехтования только начала развиваться. Итальянцы закладывали
основы современного боевого искусства, и лишь к началу девятнадцатого
столетия сформировалась настоящая школа. Репутация Сирано как величайшего
фехтовальщика всех времен сложилась вне конкуренции с серьезными
противниками позднейших столетий, и Джил всегда казалось, что она сильно
преувеличена. Истинной правды о схватке у Нэльской башни не знал никто,
кроме француза, а сам он о ней помалкивал.
Здесь Сирано обучился всем тонкостям современного поединка у Раделли
и Борсоди. Через четыре месяца непрерывных занятий он превзошел своих
учителей, через пять - был вновь, как некогда, непобедим.
Постепенно Джил преодолела скованность и даже приобрела некоторый
блеск в бою. Ей не раз удавалось выигрывать шестиминутные схватки у
опытных мастеров с преимуществом в одно очко. Но Бержераку она всегда
проигрывала - ей не хватало быстроты, стремительности. Пока она наносила
один укол, он успевал сделать пять выпадов. Но даже этот один он словно
допускал из милости, стараясь смягчить горечь поражения. Однажды после боя
она в раздражении запретила ему щадить ее самолюбие.
- Даже если бы я был влюблен в вас и желал оградить от боли, -
возмутился он, - то и тогда не играл бы в поддавки! Это бесчестно!
Считается, что в любви и на войне все средства хороши, но этот девиз не
для меня. Нет, у вас хороший удар, есть быстрота и уменье.
- Однако, если бы мы сражались всерьез, вы могли убить меня первым же
ударом.
Он поднял маску и вытер лоб, мокрый от пота.
- Верно. Не собираетесь ли вы вызвать меня на дуэль? Все еще
сердитесь на меня?
- За то, что случилось на берегу? Нет.
- Тогда из-за чего же, осмелюсь вас спросить?
Она не ответила, и Сирано, подняв бровь, истинно галльским жестом
пожал плечами.
Да, он превосходил ее как фехтовальщик. Сколько бы она ни
тренировалась, сколько ни тратила усилий, чтобы превзойти его - мужчину! -
все равно она проиграет, как проигрывала до сих пор. Она попыталась взять
реванш в другом. Однажды во время схватки Джил начала издеваться над его
невежеством и суевериями. Сирано ответил яростной атакой. Однако он не
потерял головы: хладнокровно, с фантастической точностью предугадывая
каждое ее движение, он нанес ей пять уколов за полторы минуты. Джил была
покорена и извинилась перед ним.
- Как глупо смеяться над пробелами в ваших познаниях и над вашими
религиозными заблуждениями, - покаялась она. - В конце концов, вы же не
виноваты, что родились в 1619 году. Мне не надо было доводить вас до
бешенства. Это никогда не повторится; прошу вас - простите меня.
- Значит, все гадости, что вы наговорили, - только уловка? Лишь
способ взять верх в поединке? Здесь ничего не направлено против меня
лично?
- Должна признаться: я хотела, чтобы вы потеряли самообладание. В тот
момент мне действительно казалось, что вы - невежественный простофиля,
живое ископаемое. Во мне все кипело... - После минутного молчания она
робко поинтересовалась: - Это правда, что на смертном одре вы покаялись в
своих грехах?
Француз побагровел, его глаза гневно блеснули.
- Да, мисс Галбира. Действительно, я заявил, что виновен в
богохульстве и безверии, и просил Господа о прощении. Я сделал это! Я,
ненавидевший разжиревших, самодовольных, невежественных, лицемерных попов
и их бесчувственного, беспощадного Бога! Поймите... вы жили в мире,
свободном от предрассудков, и даже представить себе не можете ужас перед
вечным огнем, вечными муками в аду... Вы не в силах вообразить этот
треклятый, въевшийся в душу страх... С самого детства он начинал
пропитывать нашу плоть и наш мозг... Вот почему в свой смертный час, в
диком страхе перед геенной огненной, я уступил сестре, этой беззубой суке,
и доброму верному другу Ле Брэ, сказав, что покаюсь и спасу свою душу... а
вы, моя дорогая сестра и дорогой друг, можете радоваться и молиться за
меня, чтобы я попал в чистилище.
- Что мне оставалось? Кому могло повредить мое покаяние? Ведь если
Христос действительно Спаситель, и спасти тебя ему ничего не стоит, если
существует и рай, и ад, то нужно быть последним болваном, чтобы не
позаботиться о своей никчемной шкуре и бессмертной душе. С другой стороны,
если после смерти - лишь пустота небытия, то что я теряю? А так я
осчастливил свою сестру и добросердечного Ле Брэ.
- Через два года после вашей смерти он написал вам блестящий
панегирик, - сказала Джил, - предисловие к "Путешествию на Луну".
- Надеюсь, он не сделал из меня святого, - воскликнул Сирано.
- Нет, он создал прекрасный образ, благородный, но не благостный.
Правда, другие писатели... впрочем, у вас было множество врагов.
- Которые все сделали, чтобы очернить мое имя и репутацию, когда я
был мертв и не мог защитить себя? Вот свиньи, воронье!
- Мне не вспомнить их имена, - сказала Джил, - да и какое сейчас это
имеет значение? Только литературоведы знают, как звали ваших злопыхателей,
а большинству людей вы известны лишь как романтический, остроумный и
трогательный герой пьесы Ростана. Долгое время ваши творения -
"Путешествие на Луну" и "Путешествие к Солнцу" - считали плодом безумца,
их подвергали жесточайшей цензуре. Церковные власти резали ваши тексты,
выбрасывая огромные куски и доводя содержание до полнейшей бессмыслицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148