И тут его
осенило: он прыгнул на раскаленную вольфрамовую нить и,
превратившись в электрон, промчался со скоростью света по
проводам, оказавшимся на самом деле безбрежной рекой, и влился
с потоком электричества в электронно-лучевую трубку
телевизора... его швырнуло на экран, и он размазался по его
внутренней люминесцентной поверхности слабым пятном сознания.
Федор резко проснулся и, припомнив услышанный в полусне
разговор, надел халат водителя; морщась от боли, натянул на
голову жесткую крахмальную шапочку и посмотрелся в зеркало
заднего обзора: видок был что надо, только лицо замазано
кровью. Он вытряхнул на сидение содержимое попавшейся под руку
аптечки и, отыскав пузырек со спиртом, протер лицо смоченной в
нем ваткой. Затем он вышел из машины и хотел вызвать лифт, но
только он протянул руку к кнопке, как сверху послышался грохот
неавтоматической железной двери, кнопка загорелась красным, и
шахта загудела приближающимся гулом. "Неужели, водитель так
быстро возвращается?! Придется его вырубить". Федор снял со
стены тяжелый огнетушитель, положил его на грудь и встал так,
чтобы оказаться за дверью, когда она откроется... Дверь
открылась, и из лифта вышла женщина с непривлекательно
озабоченным лицом.
- Вай! - вскрикнула она, увидев за спиной человека с
занесенным над ней огнетушителем.
- Чего вы кричите?! - сказал Федор как можно более
спокойно, водружая импровизированное оружие обратно на стену. -
Я из хозяйственного управления, проверяю срок годности пенной
жидкости в огнетушителях.
- Ох, а я так напугалась, что чуть ведро не выронила, -
женщина перехватила другой рукой ведро с водой.
- А вы тут убираетесь? - спросил Федор, подумав про себя:
"А ведь это, пожалуй, и есть та самая "вредная женщина".
- Да, - вздохнула женщина, поправляя белую косынку на
голове. - Заставляют влажную уборку делать, а горячая вода
только на втором этаже... В холоднойто руки мерзнут, а они и
так хлоркой разъеденные...
- Одевайте резиновые перчатки, - посоветовал Федор,
поспешно ретируясь в лифт.
- Я просила в "хирургичке", так не дали! - крикнула женщина
в опустевшую шахту через решетчатую дверь.
Кабина лифта остановилась на втором этаже, и Федор увидел в
окошко ее деревянной створки приближавшегося по коридору
водителя. "Что делать?!" Федор надвинул шапочку на глаза и
быстро вышел, пригнув голову. Поравняться с водителем он все же
не решился и свернул в дверь с табличкой "М" - мужской туалет
для персонала. Хлопнувшая за Федором дверь тут же вновь
распахнулась, и вслед за ним зашел злополучный водитель. Федор
подошел вплотную к писуару и, уперев лицо в кафельную стену,
расстегнул дрожащими руками ширинку для видимости.
- Закурить случайно не найдется? - раздался за его спиной
громкий голос.
- Свои иметь надо! - неожиданно для себя буркнул Федор.
Водитель недобро хмыкнул, но ничего не ответил и молча
зашел в кабинку с унитазом.
- Гляжу в озе-о-ра синие, в поля-а-х ромашки рву, - запел
он под звон расстегиваемого брючного ремня.
Федор сплюнул в писуар и поспешил выйти в коридор. Коридор
заканчивался застекленной дверью, через которую просматривался
еще один коридорчик, устланный зеленым ковром и
заканчивающийся, в свою очередь, глухой стеной с портретами
двух Ильичей - Ленина и Брежнева. Перед дверью возвышался
специалист узкого профиля с широкими плечами, прямо-таки "шкаф"
двухметрового роста. "Все ясно, - сказал себе Федор. - Раз
перед дверью телохранитель, то за дверью должно быть само
"тело". Стоять посреди коридора на виду у охранника было глупо
и опасно, поэтому Федор пошел в сторону той самой двери,
надеясь по дороге свернуть куда-нибудь еще. Проходя мимо одного
из кабинетов, дверь в который была приоткрыта, Федор уловил
настороженным ухом знакомый голос. Он присел возле двери,
сделав вид, что завязывает шнурок, и стал подслушивать.
- Ты хоть группу крови сверил? - спросил тусклый женский
голос.
- Конечно, Майя Геннадиевна, сразу как только его... взяли,
- ответил недавний попутчик Федора. - Не верите?
- Ты мне этот детский сад брось: веришь - не веришь. Верю,
но проверю. В случае чего головой отвечать придется, а у меня
дети. Раздень его, пока не проснулся, а я инструмент
приготовлю.
"Теперь они от него не отойдут, - стал быстро соображать
Федор. - Можно их, конечно, нейтрализовать, но останется
"шкаф", а его голыми руками не возьмешь... Главное для меня -
внезапность, значит, нужно оказаться в таком месте, где
появление постороннего наименее вероятно. Хорошо бы пробраться
в палату к "телу", Ваню ведь рано или поздно туда привезут на
прямое переливание..." Федор поднялся и неспешным шагом
двинулся дальше по коридору. "Шкаф" стоит ко мне левым боком и,
скорее всего, лицом к хозяину, значит, палата с "телом" на
левой стороне". Времени на раздумья больше не было: Федор
открыл последнюю перед "шкафом" дверь с левой стороны коридора,
успев прочитать на ней "Процедурная", и обнаружил за ней
широкоплечего детину, увлеченно массажировавшего обнявшую
кушетку пухленькую медсестру в задранном до подмышек халате.
- Что здесь происходит, товарищи? - строго спросил Федор. -
Как ваши фамилии?
- Зачем же сразу фамилии, - виновато улыбнулся детина,
натягивая халатик на белые ляжки сестры.
- Он мне искривление позвоночника лечит, - встала с кушетки
сестра, пряча покрасневшее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65