Федор направился туда.
Вскоре он добрался до тренировочного поля и увидел на нем
десятка два крепких энергичных парней, пинавших мускулистыми
ногами накачанный воздухом белый кожаный шар. "Да они ведь в
футбол играют!" - дошло до Федора, когда он, наконец, поверил
своим глазам. На бровке поля сидело на траве двое запасных.
- Кто играет? - подошел к ним Федор.
- Наши с Политуправлением, ответный матч. Первый мы им 0:2
просрали, - ответил, не отрывая взгляда от поля, стриженый под
"полубокс" парень, покусывающий длинную соломину. - Да куда ты
мочишь, залупа конская! - процедил он сквозь зубы в адрес
промахнувшегося по воротам высокого лысого игрока.
- Значит, еще Политуправление существует?! - удивился
Федор.
Парень нехотя повернул голову и смерил Федора с головы до
ног тяжелым взглядом профессионального военного.
- Вот что, молодой чемодан, - сказал он с расстановкой,
вынув изо рта соломину, - шел бы ты отсюда... и бегом!
Федор неспеша повернулся и пошел к выходу на проспект.
- Бегом, я сказал! - заорал в спину парень.
"Тоже мне командир!" - зло подумал Федор, непроизвольно
замедляя шаг. Самому себе он почему-то представлялся крепким и
сильным, так что страха не испытывал... но и связываться с
упитанными армейцами желания особого не было. "Гол! Го-о-ол! -
раздался сзади громкий крик. - Молодец, младшой!" Теперь уже
совсем никто не обращал внимания на выходящего со стадиона
доходягу.
Федор вышел за ограду спорткомплекса... По проложенным
вдоль проспекта трамвайным путям со стороны "Динамо"
громыхающе-скрипяще катилась дрезина. На этой дрезине с ручным
приводом стоял широкоплечий мужчина с лицом, которое по своему
цвету и мясистости напоминало свежую телячью вырезку.
- Эй, Хоттабыч, бороду с рельс подбери, а то подровняю! -
закричал он весело, сбавляя скорость. - Ну чего стоишь
менжуешься, как гимназистка перед абортом, прыгай сюда, помогай
на железку давить!
Федор вскочил на дрезину, и они быстро поехали, поочередно
"давя на железку", то есть на рычаг, каждый со своей стороны.
Из-за спины Федора, который стоял задом по направлению
движения, выплывали перевернутые трамвайные вагоны, спокойно
лежащие на боку, словно на отдыхе, вдоль путей.
- Ты кто? - просто спросил мужчина.
- Федор.
- А я Николай. Это я их перевернул, - поймал он взгляд
Федора. - Не один, в натуре... Чтобы ездить можно было. Ага.
Тока для них все равно нет.
- Куда же ездить теперь?
- Да мало ли куда! - удивился Николай вопросу Федора. -
Сейчас вот из библиотеки еду. Ага. По ящику глядеть нефига, так
хоть книжки запрещенные почитать.
- А какие запрещенные? - стало интересно Федору.
- Не понял.
- Какие книги запрещены?
- Да все запрещены! Ага, - по-простому заржал Николай. - А
ты не знаешь?! Я вон полный рюкзак набрал, - он пнул ногой туго
набитый рюкзачище.
- Как же это, книги запрещены, а библиотеки работают?
- Кто сказал "работают"?! Ты, брат, только что родился, что
ли? У нас только телевизионные заводы работают - малолеток на
них перевоспитывают. Ага. А книги я так взял, почитаю и верну,
я ж не вор. Ага. Себе Достоевского взял, тоже Федором зовут. У
тебя как отчество?
- Васильевич.
- А он Михалыч. Слыхал про такого? Наш мужик, душевно
пишет. Только что "Идиота" отвез, теперь "Братьев Карамазовых"
везу. Жене - Дюма старшего, макулатурное еще издание. Ага.
Когда-то книги из макулатуры делали, ты, небось, не помнишь,
мальцом еще был. Детям "Золотого ключика" привезу. А остальное
- так, что под руку попалось.
- Не боишься, что тебя контрики с этим рюкзаком заловят?
- Не-а. Если они нас сейчас и законтрожопят, придраться не
к чему будет. Книги ж только читать запрещается, а брать и
перевозить - это сколько угодно. Ага. Мы свои права знаем!
- Что же ты, Николай, из города не ушел?
- А зачем же мне уходить?! Я и тут неплохо устроился: на
крышу земли натаскал, воду туда провел, из деревни брат
грамотной рассады привез... Крыша у нас длинная и плоская -
целая оранжерея получилась. Ага. И к солнцу ближе. Раньше
впятером на двадцати квадратных метрах жопами толкались, а
сейчас весь дом мой. Только теперь по-человечески и зажил.
- А если контрики нагрянут?
- Сказал тоже, нагрянут! Да участковый контрик - мой лучший
кореш. Ага. Мы с ним до всех этих дел в мебельном грузчиками
работали...
- Стой, я приехал, - перебил его Федор.
- Ну бывай, брат!
"Не все еще потеряно для России, если бывший грузчик
Достоевского читает, - размышлял Федор по дороге домой. - Хотя,
с другой стороны, его "кореш" в контрики пошел. Интересно,
читают контрики Достоевского? И читают ли вообще? Любопытно
было бы поговорить с кем-нибудь из них и выведать, верят ли они
в райскую жизнь, да и в саму идею рая. Вряд ли... Скорее всего,
дело обстоит, как в былые времена: в возможность построения
коммунизма верили единицы, а коммунистов миллионы были. Ох, уже
эти идеи! Вроде и не верит в них никто, и не подтверждаются они
на практике, а все равно вся жизнь вокруг них вертится. В
чистом виде они существуют, что ли?"
Вот так, ставя вопросы и не находя на них готового ответа,
Федор незаметно для себя дошел до дома. Он позвонил в дверь -
никто не открывал. Ключей у него, разумеется, не было, но он
заглянул на всякий случай в выступающий из стены металлический
ящик со счетчиками расхода электроэнергии - и точно: открыв
дверцу, он нашел ключи в нише между крайним счетчиком и стенкой
ящика, где еще в незапамятные времена был устроен специально
для них семейный тайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65