- Ты вон теперь салом оброс,
клумбу разбил, гостей в трениках с лампасами встречаешь,
закуску не выставляешь...
- Кончай понтить, Шуряк, ты меня знаешь. Дело говори, -
серьезно сказал Павло.
Шуряк молча вынул из широкого нагрудного кармана джинсовой
куртки сложенный вчетверо листок бумаги и небрежно протянул его
Павло. Павло выдержал длинную паузу, потом все же взял листок,
будто сделал Шуряку одолжение, развернул его, внимательно
прочитал, не меняясь при этом в лице, сложил и молча вернул
Шуряку. Шуряк спрятал листок в карман, затушил сигарету о
столешницу, бросил окурок под вишню и откинулся на спинку
стула, ожидая расспросов. Павло, однако, хранил молчание, не
меняя безучастного выражения на каменном лице. Федор тоже
ничего не собирался говорить: ему было интересно, кто кого
перемолчит. Через минуту стало ясно, что не выдержит Шуряк:
ерзая на стуле напротив окаменевшего Павло, он тщетно пытался
сдержать судороги нетерпения, дергая при этом вверх-вниз
бровями, вытягивая вперед и раздвигая в стороны губы и даже
шевеля ушами... Со стороны можно было подумать, что он хочет
рассмешить Павло дурацкими гримасами.
- Ладно, - сдался, наконец, Шуряк, - твоя взяла, вскрываюсь
с тузовым покером на руках. Объясню для Федора: только что я
показал этому истукану - да отомри ты! - контракт, в котором
записано, что одна небедная старушка выдаст мне 20 тысяч
дукатов наличными - подчеркиваю, наличными! - если я в течение
десяти календарных дней доставлю ей в целости и сохранности ее
любимую подругу по кличке Снупи - болонку белой масти с серьгой
в правом ухе. Вопросы есть?
- А она не бешена-я?!?!? - со странной интонацией спросил
Павло, с трудом вновь обретая дар речи.
- Кто, собачулька?
- Насрать мне на собачульку, какая она! - прорвало Павло. -
Меня старуха интересует: если у нее шариков не хватает, то
контракт недействителен, а кто в здравом уме 20 "кусков" за
такое выложит?!
- Ха! - обрадовано пошел в контратаку Шуряк. - А какой
дурак за меньше на Барабашкин пойдет!
- С этого и начинать надо было! - показал кулак Павло.
- Куда? - не понял Федор.
- Есть у нас тут островок один веселый на местном озере...
веселый, но безлюдный, - криво усмехнулся Шуряк.
- Необитаемый? - уточнил Федор.
- Насчет обитаемости - вопрос спорный...
- Давай опрокинем, а то остынет, - перебил Павло, загребая
ладонью кружку. - От одной не закосеем, а дело обсудим -
добьем.
- Пока без тостов, поехали! - скомандовал Шуряк и сам
первый "опрокинул". - Уф! Так вот... - продолжил он, с хрустом
откусывая от яблока. - Почти что "белый налив"! Так вот, раньше
этот остров назывался Холмистым, а в народе - островом
Миллионеров, и жило на нем без малого миллион человек. Но с
полгода назад произошло нашествие барабашек - это такие как бы
духи, бесплотные и невидимые, но дюже шумные. И такой они там,
друг Федя, тарарам и барабаш подняли, такие децибеллы на головы
бедных миллионеров обрушили, что буквально через три дня на
острове никого не осталось - все эвакуировались. Вот и бабуля
наша золотая когти сорвала, а собачонка ейная там осталась: как
паника поднялась, она где-то в толпе затерялась. Судя по всему,
так на том проклятом острове и мыкается.
- Да ты такую козявку там три года искать будешь, все
равно, что иголку в стоге сена, - твердо сказал Павло.
- А про серьгу в ухе слышал? - хитро спросил Шуряк.
- А уши у болонок видел? - в тон ему ответил Павло. - Это у
тебя лопухи лысые!
- Насчет лопухов готов поспорить, а лохматость не имеет
значения, - весело сказал Шуряк и достал из кармана небольшую
коробочку размером с пачку сигарет, из угла которой он вытянул
антенну. - Снупи, Снупи... я - Павло, почему молчишь? Прием, -
пробубнил Шуряк в коробочку, нахально подмигивая Павло. -
Соображаете?
- Не очень, - признался Федор.
- Сережка-то у собачки не простая, а с микропередатчиком
типа радиомаяка, - пояснил Шуряк, - а это - пеленгатор. Бабка
так ни разу и не воспользовалась, а теперь нам пригодится.
Кстати, бабка оказалась настоящей Коробочкой, покрепче этой,
так что пришлось ей залог оставить за эту штуку, целый
червонец!
- А радиус действия какой? - поинтересовался Федор.
- 500 метров на открытой местности и в хорошую погоду. В
бетонном небоскребе, в котором проживала бабуля, - метров 50.
Думаю, нам хватит - наверняка, наша шавочка где-нибудь возле
дома крутится. Теперь ваше слово... что скажете?
- Вообще-то я тут временно... - нерешительно проговорил
Федор.
- Чего? - улыбнулся Павло.
- Кома у меня, - вздохнул Федор. - Есть надежда, что
очухаюсь.
- Временщик, значит, - ухмыльнулся Шуряк. - Ну-ну... а
шмотки на тебе из ГУМа или из ЦУМа?
- Причем здесь шмотки? - не понял Федор.
- А притом, что пока ты за них не расплатишься, тебя отсюда
не выпустят, будь уверен!
- Мне и за гостиницу еще платить, - признался Федор.
- То-то! - победно сказал Шуряк.
- Слушай, Сашок, - Павло поскреб ногтем с траурной полоской
седую щетину на щеке, - а ведь зона там запретная, на
Барабашкине на твоем. Что нам за вход на эту запретку светит?
- Светит пятерка с отбывкой в армии, - прямо сказал Шуряк.
- Пять лет? - переспросил Федор.
- Не дрейфь, земляк! Здесь пять лет оттрубить - что
пятнадцать суток в Союзе отсидеть, другой масштаб времени. Все
равно тебя за долги на столько же упекут, а так отслужишь свое
и чистым выйдешь.
- Так ты говоришь, в армию отправят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65