"Да, в дурацкое положение я попал, - взволнованно подумал
Федор. - Говорить ничего нельзя, а уйти с трибуны, ничего не
сказав, не получается - нога не поворачивается... Что
делать???"
Неожиданно трибуна, на которой стоял Федор, затряслась и
закачалась... "Хоть бы она упала! - обрадовался Федор. - Это
будет выход!" Федор открыл глаза и увидел перед собой
подползшего к дивану Павло, который тряс его за плечо.
- Слава тебе, яйца! - облегченно сказал Федор, радуясь, что
собрание закончилось... по крайней мере, для него.
- Ты что, сдурел? - прошипел Павло, говоривший почему-то
шепотом. - Я говорю, Шуряк исчез!
- Может, он опять на поиски своей собачки отправился? -
предположил Федор.
- Да нет, навряд ли, - покачал головой Павло. - Дури в нем,
конечно, много, но просто так он бы нас спящих не оставил.
- Где же его искать? - Федор посмотрел вверх, будто мог
просветить своим взглядом, как рентгеном, сразу все 100 этажей.
- Сперва на улице глянь, - посоветовал Павло.
Федор вышел из холла на широкую бетонную площадку,
облагороженную по краям карликовыми деревцами, и задрал вверх
голову, осматривая небоскреб: все было внешне спокойно, если не
считать того, что из открытого настежь окна на двенадцатом
этаже доносилась ритмичная музыка. Вполне возможно,
барабашки... из "музыкального" окна вылетела бутылка из-под
вина и, чуть не угодив в отбежавшего Федора, разлетелась по
бетону мелкими осколками - одна этикетка осталась: "Мартини
россо"... нет, это уже не барабашки!
- Ну что? - спросил Павло у вернувшегося Федора.
- Да он на двенадцатом этаже винцо попивает!
- Вот чмо! - возмутился Павло. - Ты там потверже с ним,
будет брыкаться - скажи, что я его к стенке поставлю за то, что
друзей бросил!
- Обязательно, - пообещал Федор, вспомнив, что Павло тоже
пьян.
Он поднялся на 12-й этаж. Через приоткрытую дверь квартиры,
в которой веселился Шуряк, слышалась зажигательная секс-музыка.
Федор собрался войти, но остановился на пороге: ему вдруг
показалось, что музыка - сама по себе, а женские экстатические
крики - сами по себе. На всякий случай он решил подождать...
может, там и не Шуряк вовсе. Наконец, стоны стихли. Федор
выждал для верности еще минуту и зашел в квартиру... На широком
плюшевом диване вишневого цвета сидел голый Шуряк; в левой его
руке была рюмка, а правая рука висела в воздухе, словно он ей
обнимал кого-то.
- Это Магда, - сказал Шуряк, глупо улыбаясь.
- Очень приятно, - растянул Федор губы до ушей, собираясь в
следующий момент двинуть Шуряку в челюсть, чтоб протрезвел...
Но не успел он произнести эти слова, как на диване рядом с
Шуряком нарисовалась прямо из воздуха миниатюрная блондинка в
одетой наизнанку шелковой блузке, обхватывающая руками белые
колени поджатых ног. Пригнув голову, она выразительно
посмотрела на Федора влажными глазами, в которых можно было
увидеть одновременно и смущение, и вызов.
- Александр, можно вас на пару слов? - сказал Федор,
стараясь говорить как можно более вежливо, чтобы ненароком не
спровоцировать барабашек на дальнейшие фокусы.
- С удовольствием, мон шер, - в тон ему ответил Шуряк, -
счас только трусы одену...
Шуряк натянул джинсы и проследовал за Федором на кухню.
- Ты что, с ума спятил?! - набросился на него Федор. - Это
же барабашка.
- Ну и что? - улыбнулся Шуряк. - Главное, что все при ней и
долго уговаривать не надо. А ты, может, ревнуешь? Могу уступить
на пять минут, время пошло!
- Мы с Павло тоже пошли, а ты тут хоть всех барабашек
перепробуй!
Федор хотел выйти с кухни, но Шуряк загородил проход рукой,
опершись о торец стены:
- Хороший ты мужик, Федя, но есть в тебе говнецо
интеллигентское!
- Я вот тебе счас переебу промеж глаз - будет тебе говнецо
и интеллигентское, и пролетарское! - рассвирепел Федор.
- Во, это по-нашему, по-рабоче-крестьянски! - заржал Шуряк,
возвращаясь в комнату. - Я мигом, только куртку захвачу!
Федор вышел из квартиры и стал дожидаться в коридоре. До
него слабо доносился голос Шуряка, который, очевидно,
объяснялся со своей новой подругой. Внезапно раздался
истеричный женский визг... Федор бросился в квартиру и увидел,
что ему навстречу ковыляет Шуряк, волоча за собой правую ногу.
Присмотревшись, Федор разобрал в полумраке прихожей, что на
ноге у Шуряка висит Магда.
- Вцепилась, как крокодил! - пожаловался Шуряк. - Не хочет,
чтоб я уходил... тьфу, я стихом заговорил!
- А что это с ней?
- Просто я ей разъяснил как дважды два, кто она есть на
самом деле, ну и сказал, что ловить ей нечего, а она в крик...
Влюбилась, наверное!
- Может, с собой ее возьмем?
- Ну ты, романтик, лучше за ноги ее оттащи!
Федор обхватил руками тонкие щиколотки и потянул на себя.
- Ой, умора! Ты будто тачку везешь! - захохотал Шуряк. - Да
вмажь ты ей штиблетом!
- Как же я женщине вмажу?!
- Так это ж не женщина вовсе, а так... барабашкино отродье.
- Все равно не могу! - решительно заявил Федор.
- Тогда тяни сильнее, боишься ей ноги выдернуть, что ли?
Или пощекочи под ребрами, может, подействует... а лучше за
пятку, за пятку укуси! - издевался над Федором Шуряк.
- Ты, советчик! - выпустил ноги Федор.
- Ты эту кашу заварил - ты и расхлебывай! - Что, бросить
меня хочешь, да? Как последняя гнида! - заволновался Шуряк. -
Это ж не человек, от нее всего ожидать можно, вдруг она мою
ногу съест, когда еще новая вырастет!
- Ты ее лучше успокоить попробуй, - посоветовал Федор, а то
она, может, сама руки разжать не в состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65