И площадь, и вокзал были забиты толпами людей, и каждый, казалось, чувствовал себя здесь одиноким и затерянным. Людей тревожила их собственная судьба. Как бы раньше других занять место в поезде — вот мысль, которая владела сейчас многими.
Окая, приютившийся в лощине на самом берегу озера Сува, был центром всего промышленного района. Лес фабричных труб поднимался над городком и тянулся вдоль скалистых берегов реки Тэнрю.
На протяжении пяти километров по склонам гор было разбросано пять поселков под общим названием Кавадзои. Они были связаны между собой и с Окая отличным асфальтированным шоссе. Местные жители называли его «шоссе Кадокура». Здесь, в горах, началось процветание королей японской шелковой промышленности Кадокура, владельцев компании «Кадокура-когё», здесь же находилась их резиденция. Впрочем, теперь в этих краях проживали только представители боковой ветви семьи: глава компании давно уже пере1 селился в большой город.
Трехэтажное европейского типа здание деревенской управы в Симо-Кавадзои и хорошо оборудованное здание начальной школы, казавшиеся необычными в этих глухих горных селах, были построены на деньги Кадокура, которые хотели отметить места, где началось их благоденствие. Асфальтированное шоссе тоже было проложено в годы их процветания.
До войны герб семейства Кадокура можно было уви деть здесь повсюду. Все значительные лица в окрестных поселках носили хаори с гербом Кадокура, герб этот был изображен на рабочих куртках сторожей и посыльных деревенской управы и школы, он красовался на бу-
мажных фонарях, с которыми еще ходят по ночам в провинции.
На окраине Окая возвышались над другими трубами две гигантские бетонные трубы завода компании «Токио-Электро». И здесь, как и повсюду, царило сейчас смятение, наступившее сразу после речи императора...
Завод компании «Токио-Электро» разместился на территории одной из многочисленных фабрик, принадлежавших Кадокура.
Обширный двор был окружен зданиями рабочих общежитий и цехов; крыши их ступеньками спускались к самому берегу реки Тэнрю.
Сейчас по заводскому двору, залитому жаркими лучами послеполуденного солнца, ручейками растекались бесконечные вереницы людей. Они выползали из галереи, огибавшей заводскую контору.
Почти в самом конце очереди стояла группа девушек-подростков из так называемого «добровольческого» отряда. Все с косичками, одетые в одинаковые форменные платья с белыми нарукавными повязками — должно быть, бывшие ученицы женского колледжа. Они всё время о чем-то шептались:
— Неужели это правда? - Мне сказал служащий заводоуправления! — говорила высокая веснушчатая девушка своим подругам. Девушка сама была чем-то напугана и всячески старалась убедить других, что ее опасения вполне обоснованы
Еще вчера распространились слухи о том, что американские солдаты вот-вот будут выброшены сюда на парашютах, перебьют всех мужчин, а женщин возьмут в рабстно. Все эти разговоры, хотя и внушали некоторое сомнение, неё же волновали стоявших на дворе людей.
Из-за того, что заводоуправление не сумело вовремя выписать деньги, многие рабочие не могли уехать. Это вызывало недовольство. Но никто не решался открыто выражать свое возмущение объявлением, которое было вывешено у входа в заводскую контору.
В объявлении говорилось, что все рабочие — кадровые и мобилизованные на завод, в том числе и члены «добровольческих» отрядов (следовали фамилии), считаются уволенными. Заработная плата, выходное пособие, а также все прочие суммы будут высланы каждому
рабочему по почте. Поскольку деньги из главного управления компании до сих пор не поступили, рабочие могут получить на руки лишь определенную сумму на проезд по железной дороге.
В самом заводоуправлении царила паника. Все ответственные служащие во главе с директором, подписавшим приказ о прекращении работы завода, — впрочем, в приказе это именовалось «временной остановкой»,— находились в полной растерянности; некоторые из них, кое-как погрузив свое личное имущество на казенные машины, с величайшей поспешностью покидали завод. — Ну скажи, что бы ты стала делать, если бы сейчас появились американские солдаты? — схватив за форменный галстук какую-то толстушку, приставала к ней высокая веснушчатая девушка. Ее толстенькая низенькая подруга с плоским носиком и выпуклым лбом, потупившись, смотрела себе под ноги.
Никто из девушек никогда не видел американских солдат, но всем представлялось самое страшное, что только могло нарисовать их воображение. Девушки молча переглядывались. Толстушка вся покраснела от напряжения, на лбу у нее выступили капельки пота.
— Я... я покончила бы с собой... Горло б себе перерезала! — наконец ответила она.
Когда началась война с Америкой, число рабочих на заводе резко увеличилось, и к концу войны здесь работало не меньше полутора тысяч человек. Из них две трети составляли женщины.
За время войны состав рабочих на заводе сильно изменился. Это было заметно даже по внешнему виду людей, выстроившихся длинными очередями на заводском дворе:
Здесь были не слишком озабоченные дальнейшей судьбой завода мобилизованные рабочие, и рабочие, завербованные из числа студентов и членов молодежных организаций, и крестьяне, пришедшие на завод ради заработка... Но в толпе встречались и такие, которым тяжело было покидать завод, — это были кадровые рабочие, переведенные сюда из Токио, и работницы, работавшие здесь еще на шелкопрядильной фабрике.
Слухи о надвигающейся опасности, казалось, должны были сплотить всю эту людскую массу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113