Увидеть посланца эмира, послушать его речи приехали крестьяне даже самых дальних селений. Под платанами, на берегу большого водоема, рядом с присутствием амлякдара, расположилось больше двухсот человек,— все ожидали выхода эмирского сановника из ворот крепости.
Привратники разом распахнули ворота. Из крепости вышли правитель Мирзо Акрам и пропущенный и вперед себя богато одетый пожилой человек, плешивый, с большой, сильно поседевшей бородой. За ними показались амлякдар Ховалинга Абдукаюм и несколько других чиновников. Шествие замыкали четыре солдата, шагающих с ружьями. Всем стало ясно, что человек низкого роста, идущий впереди всех, и есть диванбеги Яхшибек, посланец эмира Бухары...
Надменные и величавые чины проследовали к покрытому коврами и одеялами возвышению и расположились на нем. Четыре солдата встали позади них.
С базара, расположенного рядом, за рощей платанов, в покрытой крупной галькой пойме реки, к водоему подходило множество людей. Толпа быстро увеличивалась.
Внимание народа неожиданно было привлечено четырьмя другими солдатами, выведшими из крепостных ворот двух арестантов — полуобнаженных, со связанными перед животом руками. Вооруженные палицами солдаты подвели их, грубо подгоняя, к водоему, остановились по другую сторону от народа.
Кто такие эти заключенные? Почему их привели сюда? Их руки связаны спереди,— значит, они приговорены к смерти! Шум волной пробежал по толпе, когда от крепости подошел известный местный тюремщик Умар, по прозвищу Козел,— дородный, большебородый, в красных шароварах, с тяжелым клинком и небольшим молотком в волосатых руках, видных по локоть, так как рукава его халата были закатаны... Он приближался, медленно шагая...
Люди поняли: здесь будет происходить казнь. Поняли и ужаснулись. Только теперь все увидели глубокую яму, выкопанную в стороне от водоема, на которую до этой минуты никто не обращал внимания, даже если и заметил ее.
Миршаб Ховалинга вышел вперед, указал на арестантов и громко провозгласил:
— По приказу достойного господина правителя эти два проклятых мятежника, убившие в селении Дехи-Ашур сельского сборщика налогов, будут обезглавлены во славу падишаха благословенной Бухары, нашего высочайшего повелителя!
Гулом отозвалась на эти слова толпа. Население Ховалинга уже давно не видело такой казни. Все были несказанно удивлены: крупных преступников до сих пор всегда отвозили в Гиссар, а если приговаривали к лишению жизни, то чаще всего отправляли на казнь в Бухару, где эмир личным приказом утверждал эту кару.
Народ в Ховалинге не знал о том, что недавно, выехав на охоту в Чормагзак вместе с наместником Гиссара Остонакулом, Мирзо Акрам передал ему о потасовках и драках, какие происходят в Бальджуанском бекстве при сборе налогов и податей. Остонакул посоветовал «для острастки подданных» казнить по собственному приказу одного- двух бунтарей. И вот сейчас, воспользовавшись «добрым» советом, Мирзо Акрам решил показать народу свое полновластие.
После объявления, сделанного миршабом, Яхшибек, высокомерный, с кривящимся от злобы лицом, начал говорить на своем бухарском наречении. Его слова состояли сплошь из упреков и угроз:
— Смотрите и извлекайте для себя урок, подданные! Старающихся не платить налоги и подати, бунтующих,
вообще совершающих дурные поступки, мы отныне и впредь будем жестоко наказывать! Город — не без ворот, страна — не без хозяина, она имеет властителя! Какой бы приказ ни издали властитель и ближайшие его сановники, этот приказ должен быть законом для всех подданных. А для преступных мятежников есть тюрьма, палки и плеть, секира и палач!. Пусть каждый из вас знает, как ставить ногу, прежде чем сделать шаг. Не вступая в пререкания ни с кем из поставленных над вами его высочеством эмиром, все должны вовремя и полностью платить подати и налоги, установленные для подданных его высочества, сверкающего, как солнце, эмира нашего!..
Горцы поняли, что пустыми были мечты и надежды, какие возлагали некоторые из них на приезд сановного посланца эмира. Убедились, что горько и больно обмануты. Вот для чего, оказывается, приехал диванбеги Яхшибек! Мало было грабежа, волчьей хищности и разбойничьего насилия бека и его чиновников,— эмир на подмогу им прислал еще и своего дозорного.
Подражая ему и в его же тоне Мирзо Акрам, прежде чем дать знак палачу о совершении казни, счел нужным в свою очередь произнести речь:
— В самом деле, вы — удивительно неблагодарные люди! Всем недовольны! Раньше, когда справедливые и любящие своих подданных эмиры Благородной Бухары еще не овладели вашей горной страной, кем вы были? Диким народом! Хоть и слышали об исламе и шариате, но не ведали, что это такое. Погрязшими в ереси и суеверии были вы! Подобно коровам и ослам, умели только жрать и пачкать под себя,— ничего больше не знали! Слава богу, теперь, под покровительством его высочества и под куполом веры исламской, вы, причисленные к эмирату, стали пользоваться благами, изливаемыми Кораном и шариатом. Но вместо того чтобы бить челом, благодаря и благословляя в молитвах его высочество, вы оказываете неповиновение тем, кто поставлен управлять вами и вести вас к блаженству рая. Презренные рабы, вы кричите и угрожаете!.. Но меч справедливости не затупился! Вот, смотрите на этих еще живых мертвецов,— правитель указал пальцем на арестантов,—и извлекайте для себя урок!.. И в своих отвратных помышлениях — кайтесь!..
Народ и эту речь слушал молча, но лица выражали смятение. Что можно было тут сделать? Каждый был подобен тому человеку, к которому среди бела дня внезапно ворвались в дом грабители и убийцы, а он, беспомощный, не знает, звать ли ему на помощь соседей, кричать ли караул или же покориться судьбе, закрыв руками свое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146