Восэ
Роман
таджик
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В селении Бустон, Гиждуванского тумена бая Мирзо Акрама звали еще и иначе: Мирзокори. Слово «кори» означает: чтец Корана, изучивший его наизусть. Да, Мирзо Акрам в юности вызубрил наизусть какие-то главы этой священной книги, и, когда стал амлякдаром — чиновником, ведавшим сбором поземельного налога, всем полагалось верить, что он действительно непогрешим в своих познаниях. Что ж, будем и мы называть сего богача присущими ему чинами, кроме, однако, «амлякдара», потому что после двенадцатилетнего пребывания в этой видной должности он своего чина лишился...
Уже три года Мирзо Акрам днем и ночью думал о том, как вернуть потерянную должность чиновника. Когда повелением эмира она была у него отнята и передана другому, более преуспевшему в искусстве угождения вышестоящим, наш богатей почувствовал себя подобно страннику, у которого воры украли осла, оставив его в пусты но пешим. Вместе с чином и должностью Мирзо Акрам потерял двести тысяч денег, а ведь каждая теньга — пятнадцатикопеечная серебряная монета,— не с неба падая, прибавлялась к его богатству — ее нужно было выбить из чужих рук хитростью и умением.
И как нелепо все получилось!..
Три года назад высокий правитель бекства Кермине, в состав которого входит Гиждуванский тумен, вознамерился совершить нелегкое путешествие в Россию, чтобы принести свои почтительные поздравления «его императорскому величеству», принявшему под свое высочайшее покровительство Бухарское ханство, государю Александру II, на чьей груди возблестел высший восьмилучный орден эмирата, с кругом синей эмали и золотым полумесяцем, обнявшим своими рогами три золотых тюльпана— символы общения, преданности и покорности...
Путешествие требовало немалых денег! Высоким правителем Кермине был Абдул Ахад, наследник эмира, и все понимали, что он не поедет на поклон к русскому царю с пустыми руками.
На эти чрезвычайные расходы Абдул Ахад решил собрать деньги, обложив новым дополнительным налогом «мирона» все население подвластного ему бекства. Амлякдарам вменялось в обязанность без промедления собрать каждому по двести — триста тысяч тенег и внести их в казну бека.
Срок сбора налога был очень коротким, некоторые амлякдары все же успели выполнить приказ, а вот амлякдар в Гиждуване не успел. У него не оставалось иного выхода, как внести этот сбор в казну правителя области из личных денег, потом возместив их выколоченными из населения.
Когда эмирский сын уехал к царю, Мирзо Акрам нажал на подчиненных ему сборщиков, и те кинулись выжимать деньги из населения. Однако гиждуванцы вдруг возмутились, стали роптать, уверять, что их последние деньги уже взяты, и это было действительно так: незадолго перед этим с них были взысканы все налоги. Своим непокорством и ропотом гиждуванцы еще раз подтвердили уже существовавшее у чиновников мнение: они-де люди непослушные, упрямые. И впрямь, среди гиждуван. Эмир Музаффар рассудил так: деньги его сын уже получил, подарки царю повез — почему бы не удовлетворить просьбу гиждуванцев и, принеся в жертву одного амлякдара, не снискать у доведенного до отчаяния народа еще одну похвалу к своей славе «убивающего слона и заботящегося о мыши»... Он запретил Мирзо Акраму взыскивать дополнительный налог и освободил его от должности. Рассказывали, что эмир Музаффар сказал своим приближенным: «Если деньги амлякдара и перешли к моему наследнику, то какая в том беда? Амлякдар откуда мог их взять? Вымогал взятки да грабил население!»
И в самом деле, эмир хорошо знал чиновников своего государства.
Но и Мирзо Акрам хорошо представлял себе властителей ханства. И был готов на все, лишь бы обратить на себя милость наследного принца, когда тот, облагодетельствованный царем, вернется. Только бы вновь получить чин!
Мирзо Акрам был мужем трех обретенных по закону жен. Старшая жена бая — Ибодат-пошо, суровая, пожилая, распоряжалась всем в доме властно, не слишком считаясь даже с характером мужа, от которого весьма давно родила слабоумного сына и двух весьма непривлекательной внешности дочерей (и сын и неприглядные дочери уже много лет жили отдельно от дома родителей, своими семьями). Госпожа Ибодат-пошо была грамотной, умной, Мирзо Акрам побаивался ее и даже в гневе не решался поднять на нее руку... Две другие жены Мирзо Акрама были помоложе,— третью звали Рисолят; тринадцать лет назад она родила дочь, которую на семейном совете назвали Зеби. Слово «зеби» означает — хорошенькая... Но вот выросла эта девчонка и оказалась такой некрасивой, что, глянув на нее, почтенный родитель испытывал чувство злобы и не раз лупил палкой мать девочки, а заодно и вторую, бесплодную свою жену. Избивал их нещадно, приговаривая: «Эх, паскуды, не сумели родить мне ни красивого мальчика, ни девочку, которые в трудное время пригодились бы!.. Убить вас обеих мало!..»
Бывало, маленькая Зеби кидалась к матери, хотела выручить ее из беды, но злобный отец отшвыривал дедчонку затрещинами, крича: «Исчезни! Образине твоей место в могиле!»
Значение слов «пригодились бы» женщины хорошо понимали. Многие чиновники эмирата получали повышения в должности и в чине, подарив правителю бекства или даже самому эмиру красивого сына или красавицу дочь.
Однако даже наследнику эмирского престола не набрать во всем эмирате одних только писаных красавиц для своего гарема! Кто знает, вдруг да прельстится Абдул Ахад свежестью, пленительной наивностью и чистотой такой девочки, как Зеби?.. Мирзо-кори, припоминая Коран, не находил в нем запрещений дарить дочь начальству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146