Она не позволит ей превратить Карим в единицу статистического учета. Доченька у нее – врагу не пожелаешь, но своя, родная, и года через два все эти подростковые проблемы уйдут. Карим опять станет нормальной, начнет вести себя по-человечески, и они снова будут друзьями. Джасмин уже видела, как это будет. Дочка придет из колледжа, они вместе отправятся за покупками, будут есть замороженный йогурт, и Карим расскажет ей про свою напряженную учебу, про однокурсников, про общежитие, а Джасмин будет есть шоколадно-ванильное мороженое и, не отрывая взгляда от лица дочери, слушать, слушать…
Если Тина не уймется, она вытолкнет Карим во взрослый мир, а девочка к нему еще не готова. Она свыкнется с мыслью, что мужчина может устать от женщины, бросить ее. Она потянется к пресыщенным парням с острыми, как у котов, когтями. С извращенной сексуальностью. И за покупками они будут ходить молча. Карим будет скрывать от нее то, что знает об отце и его любовнице. Открытого разговора не получится, они будут беседовать сдержанно и немногословно.
Надо положить конец этому его приключению. Нужно что-то делать. Найти какой-то радикальный, решительный способ. И сейчас, прежде чем начать, она должна… поесть картошки. Да, жареной картошки. Из «Макдоналдс». Никакая другая не подойдет. Даже собственного приготовления. Ей нужна жирная, соленая, сочащаяся маслом картошка. Она представила огромную порцию картошки на подносе, как она берет сразу по три, нет, по четыре ломтика, макает их в кетчуп в картонной соуснице и засовывает в рот. По одному ломтику не пойдет, надо сразу четыре, а лучше пять штук за раз, а потом сочно захрустеть этими горячими солеными ломтиками, разжевывая их в мягкую сочную массу. Джасмин всегда подходила к еде серьезно и сейчас полностью сосредоточилась на соли, масле и божественном вкусе жареной картошки.
Она во весь опор кинулась в ближайший «Макдоналдс», небрежно припарковала машину, ворвалась в кафе и, очутившись у прилавка, громким уверенным голосом сделала заказ:
– Пожалуйста, две большие порции.
Прыщавая девушка со значком «Лучший работник месяца» на выпуклой груди щелкнула кнопкой кассового аппарата.
– Яблочного пирога не хотите?
– Нет, – сказала Джасмин.
– Что будете пить?
– Ничего.
– Гамбургер?
– Не надо.
– Салат?
– Нет.
Щелк, щелк, щелк.
– С вас четыре доллара восемь центов.
Кассирша сняла картонную заслонку с выходящей из стены конусообразной трубы и залезла в огромную фритюрницу, где поблескивали солью и маслом короткие тонкие ломтики картошки. Она наклонилась и профессиональным движением зачерпнула два больших совка. Джасмин наблюдала за ней. Ей хотелось, чтобы девушка зачерпнула побольше, чтобы попался именно тот, самый вкусный ломтик. Кассирша поставила картонную коробку на поднос, а Джасмин все смотрела на два ломтика, которые плюхнулись обратно во фритюрницу.
Джасмин наклонилась к ней.
– А два упали обратно.
– Простите?
– Два. Посмотрите. Упали, когда вы зачерпывали порцию. Не могли бы вы достать их для меня?
Девушка оглянулась на фритюрницу.
– Посмотрите, вон они лежат, у самого края.
Девушка уставилась на Джасмин.
– Я что, не по-английски говорю, что ли? Два ломтика картошки свалились обратно, когда вы зачерпывали. Можете положить их в мою порцию?
Девушка толкнула локтем контролера. Контролер, нацеленный на карьеру в бизнесе быстрого питания, оторвался от кассы и устремил взгляд на Джасмин.
– Чем могу помочь?
– Я всего лишь прошу во-он те два ломтика.
– Какие два ломтика?
– Те, что были уже в моей коробке, но выпали, когда она зачерпывала.
– Они выпали?
– Да.
– При зачерпывании ломтики всегда выпадают.
– Не сомневаюсь. Но те выглядели особенно аппетитно.
– Вы что, хотите уличить нашу сотрудницу?
– Нет. Я просто хочу…
– У нас в этом отношении есть определенная политика. Видите?
Он указал на плакат. «Насилие недопустимо».
– Я вовсе не собиралась ее побить за эти два кусочка. Но вы не возражаете…
– Не могли бы вы отойти от прилавка, мадам?
– Что?
– Я сказал, отойдите от прилавка.
Он опустил голову и забубнил в прикрепленный к лацкану пиджака микрофон:
– Проблемы в зале. Проблемы в зале.
– Вы что, издеваетесь?
– Подтверждаю. Агрессивная белая женщина с большой сумкой. Нужна помощь. Как слышите? – Он протянул к ней руку. – Мадам, сейчас же передайте мне вашу сумку.
Лицо Джасмин стало одного цвета с белым пластиковым стаканом.
Когда Дэниел приехал в полицейский участок, он нашел Джасмин на скамье посетителей. Она сидела, уставившись взглядом на свои туфли, и бережно обнимала сумку. Она не промолвила ни слова, когда он расписывался за нее. Молчала, когда он под локоть выводил ее из участка. Молчала, усевшись рядом с ним в машине. Она смотрела прямо перед собой, неподвижная, как сфинкс. На дороге из Арлингтона в Джорджтаун были сплошные пробки. Они добрались до Ки Бридж и застряли. Джасмин смотрела из окна на текущий внизу Потомак.
На улице было 35 градусов, над верхней губой Дэниела выступили капли пота. Он жал на тормоза и поглядывал на затылок Джасмин. Язык наждаком царапал небо.
– Послушай, Джасмин…
– Сколько раз?
– Что – сколько раз?
Она повернулась к нему, окинула ледяным взглядом. Он уставился на ветровое стекло, усеянное мушиными трупами.
– Не так много.
Она вновь повернулась к нему затылком. Идущая впереди машина опять резко остановилась, и Дэниел врезал по тормозам.
– Козел.
– Она кажется тебе привлекательной?
Дэниел не ответил и потянулся к гудку. Джасмин посмотрела в окно и, все еще не веря, покачала головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72