И это всегда помогало. Она закрывала глаза, а потом снова открывала, и чудовище превращалось в открытую дверцу шкафа. Вот и теперь Джасмин открыла глаза. Но Тина по-прежнему косилась в ее сторону.
Джасмин смотрела на нее, как загипнотизированная. Раньше она никогда не видела покойников. Откуда взялся этот труп? Кто это сделал? Все смешалось у нее в голове, она ничего не соображала. Джасмин протерла глаза. Полиция. Нужно позвонить в полицию. И Джасмин сняла трубку. Но потом опустила ее на рычаг. Она вдруг поняла, что произошло. От ужаса у нее перехватило дыхание.
Ноги подкосились, и Джасмин рухнула на стул. она не могла поверить, что он это сделал. Но он это сделал. Джасмин просила у него ее голову. Вот она, пожалуйста. Даже больше, чем голова. Все хозяйство на месте. Джасмин прижала ладони к пылающим щекам. Как романтично. Как страстно. Она снова посмотрела вниз. И как страшно.
Как он мог это сделать? Мозги завертелись со скоростью миксера. Немудрено, что его выбило из колеи. Последние недели он находился в таком напряжении. Просто соскочил с катушек. Временно, конечно. И все из-за недостатка питания. Разумеется, очищение и детоксикация помутили его разум. Он никогда бы на это не пошел, если бы нормально питался. На сытый желудок такие вещи не делают. Защитная реакция пустого желудка – вот как она бы это назвала. Но согласятся ли с этим присяжные? Вероятнее всего, нет. От тощих и голодных, а присяжные обычно таковы, пощады не жди.
Джасмин ухватилась за спинку стула. Это она во всем виновата. Нельзя быть такой жестокой. Она в ответе за этот поступок маньяка. Да, но что теперь делать? Она не может позволить им забрать его. Нет. Она должна ему помочь. Спасти семью. Но как? На полу перед ней лежит тело взрослой женщины. Худое. Мяса почти нет. На этой мысли Джасмин остановилась. Ага, вот оно!
Джасмин вскочила на ноги. Надо немедленно приниматься за работу. Она нагнулась и осторожно вытащила печенье изо рта Тины. Неприятно, что и говорить. Джасмин потянулась за ножами. В конце концов, хороший повар может приготовить абсолютно все.
Стоя в ванной, Карим смывала с лица кровь. Журча, кровь исчезала в стоке раковины. Как, черт побери, она будет объяснять это родителям? Мама придет в ужас и сразу же обвинит во всем себя. Приложит руки к своему огромному бюсту, упадет тряпичной куклой на стул и завопит: «Что я сделала не так?»
Насчет отца она была не уверена. Может, он подумает, что это круто. А может, и нет. Скорее всего, нет. Но причитать не станет. Будет сидеть тихий и бледный, а от этого еще страшнее. Какое может быть наказание за то, что она сделала? Ну не сдадут же они ее? Могли бы, конечно, но как-то это не по-человечески. Господи, как же больно. Ну и боль! Да еще вся эта кровь. Она не ожидала, что будет столько крови. Но дело сделано. Назад пути нет. Она оглядела свою шелковую майку от Донны Каран и заскрежетала зубами. Все кончено. Но она не зря это сделала. Она взрослая и будет сама решать свои проблемы.
Дэниел лежал в гостиной на диване, где он спал этой ночью, и тяжело вздыхал. Но вздыхал с облегчением. Кризис миновал. Кризис сорокалетия. По его мнению, мужчин за полгода до сорокалетия надо сажать под замок. Не только в интересах их собственной безопасности, но чтобы пощадить чувства окружающих. Какой же он негодяй! Какой подлец! Господи, он не думал, что это зайдет так далеко. Конечно, Джасмин все осточертело. В этом она не виновата и будет совершенно права, если бросит его. Сможет ли она его простить? Он приподнялся на локтях и, часто моргая, оглядел комнату. Сомнения рассеялись, все встало на свои места. Это его дом. И здесь живет его семья. Он их очень любит. Ох, тетушка Эм, усмехнулся он, лучше, чем дома, нигде не бывает. Он свесил ноги с дивана и пошел в ванную.
Направив тугую струю в стенку унитаза, Дэниел пустился в философские рассуждения. Вот он и достиг критической отметки. Но чем она хуже других? День как день. И если об этом не говорить, то никто и не заметит. Никто не остановится перед ним на улице и не завопит: «Господи, тебе сорок стукнуло! Боже мой, вот горе-то… Как же так?» Более того, его парень еще хоть куда. У его приятелей из Лос-Анджелеса с этим проблемы. Ха. А вот у него, единственного, все в порядке. Он живет с женщиной, которую любит и которая любит его. Во всяком случае, надеется, что еще не разлюбила. Главное, что у него есть, – это брак. Произведение искусства в развитии. Может, пока несовершенное. И тем не менее он им гордится. И абсолютно уверен, что его ожидания не обманутся.
Он надеялся, что не все еще потеряно. Что она отыщет в своем сердце прощение. А он, чтобы завоевать ее, пойдет на все. На все.
Работая электрическим ножом, Джасмин думала о том, что слишком уж волноваться по поводу жаркого ко дню рождения Дэниела не стоило. Мясо можно взять любое, какое понравится, лишь бы оно было красным: говядину, оленину, баранину…
Она быстро придумала, что нужно сделать, и все распланировала. Миска с мясом, которое она вчера замариновала, уже стоит в холодильнике. А это мясо, точнее говоря, Тину она замаринует в другой миске и поставит в холодильник в подвале, отдельно от всего остального. Если нагрянут полицейские, пусть думают, что вторая миска была приготовлена про запас. Взглянув на часы над плитой, она охнула. Надо спешить. Джасмин положила мясо в большую глиняную плошку, добавила туда говяжьего бульона, вина, чесноку, красного перца, хорошенько все перемешала и потащила плошку вниз.
Вернувшись на кухню, она аж подскочила от ужаса. Тинина голова все еще лежала на кухонном столе. Джасмин смотрела на голову с содроганием. А с ней-то что делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72