– Я… я думаю, мне пора к себе. Я так устала. Должно быть, это от путешествия. Я не привыкла еще…Ее голос изменил ей.– Разумеется, – сказала отрывисто Марта. Она покончила с посудой и чистила теперь огромную кастрюлю. – Разумеется, ступайте. Там, кажется все есть, что нужно.– Нельзя ли мне немного горячей воды?– Ральф! Оставь ты наконец это чтение! Покажи учительнице, где горячая вода. Герти! Жозина! Никогда в жизни ничего подобного не видела. – Она шлепнула одну из обладательниц косичек в виде предостережения. Поднялся визг. – Ничего, ничего. Так тебе и надо. Не надоедай.Селина была в ужасе. Ей хотелось поскорее уйти. Но Ральф спокойно, не торопясь, взял большой жестяной ковш с полки на стене и опустил его в котел в задней части печи. Оттуда повалил пар. Затем, когда Селина сделала движение, чтобы взять его, он пошел за ней, не выпуская ковша из рук. Она слышала за собой его шаги. Она пропустила мальчика вперед и задержалась на минутку. Ей хотелось узнать, над какой книгой он сидел весь вечер. Но между ней и книгой, еще лежавшей на столе, находились Пуль, Гугендунк, собака, косички, Марта. Она указала на книгу пальцем и спросила:– Что это за книгу читает Ральф?Марта бросила большой ком теста на лист. Ее руки были в муке, и она принялась усердно раскатывать тесто. Она только кивнула и пробормотала:– Славная книга.«Славная книга». Что бы это значило? Эти переводы голландских оборотов, она с трудом в них разбиралась. Но тут она догадалась. Это показалось ей невероятным. Она шагнула через овчарку, миновала мужчин в качалках и добралась до стола. Да, так и есть. Он читает словарь.– Он читает словарь, – повторила она вслух. Ей захотелось смеяться и плакать одновременно.Миссис Пуль подняла глаза от теста.– Школьный учитель дал ее Ральфу, когда перед весенней посадкой у него бывало свободно время для чтения. В книге этой больше ста тысяч слов – и все разные.Селина пожелала всем покойной ночи и заспешила вверх по лестнице. Она даст ему все свои книги. Она пошлет в Чикаго за книгами для него. Она будет тратить свои 30 долларов в месяц на покупку книг для этого мальчика. Он читал словарь!Ральф поставил ковш с горячей водой у маленького умывальника и зажег лампу. Он старательно вставлял стекло, когда вошла Селина. Там внизу, в кухне, полной людей, он казался мужчиной. Теперь в желтом свете лампочки, с резко вырисовавшимся профилем, он выглядел тем, кем он был на самом деле, – мальчиком, почти ребенком, с кудрявыми волосами. Его щеки, рот и подбородок еще сохранили следы детской округлости. Его брюки, брюки взрослого, подрезанные неумелыми руками, презабавно свисали вокруг стройных ног.«Но ведь он совсем малыш!» – подумала Селина и что-то сдавило ей горло. Ральф уже проходил мимо, не подымая головы и не глядя на нее. Она коснулась его плеча. Он быстро поднял ожившее лицо и заблестевшие глаза. Селине казалось, что до сих пор она еще не слышала его голоса. Ее рука ухватила рукав его куртки.– Капуста, поля капусты, правильно вы сказали они вправду красивы, – пробормотал он страшно серьезно. Раньше, чем Селина успела вымолвить слово, он выбежал из комнаты и застучал по лестнице башмаками.Селина стояла несколько минут неподвижно, глядя мечтательно прищуренными глазами на дверь, в которую убежал Ральф. У нее потеплело на душе, и это ощущение не оставляло ее, пока она совершала свой ночной туалет умывалась из ковша, в котором было слишком мало воды для нее, заплетала пышные темные волосы, переодевалась в ночную сорочку с длинными рукавами и высоким воротом. Последнее, на что она взглянула, когда тушила лампу, был синий «барабан», стоявший в углу, как терпеливый евнух на страже. Ей даже удалось улыбнуться потому что тяжелое настроение незаметно рассеялось. Но позднее, в темноте, когда она лежала в огромной кровати оно вернулось. Кому не знакомо это чувство одиночества и жути, охватывающее вас ночью в чужом доме, среди спящих чужих людей? Селина съежилась в комочек, натянув конец одеяла на голову и замерла в нервном напряжении, ловя каждый шорох. Резким ноябрьским холодом тянуло от окна – с полой, удобренных «сухой кровью». Она дрожала и морщилась, вспоминая все вновь. Снизу поначалу доносились голоса – резкие, непривычные для ее слуха. Потом голоса замолкли, во дворе залаяла собака, ей ответила другая, засвистел где-то далеко поезд. Вот стучат копытами лошади в конюшне. Ветер за окном качает ветви деревьев.Ее золотые часы очень тонкой и изящной работы – подарок отца в день ее восемнадцатилетия – дружески тикали под подушкой. Она вытащила их оттуда и держала в руке у щеки, чтобы было уютнее.Селина знала, что не уснет этой ночью. Она была в этом уверена. И все-таки уснула. Глава четвертая Когда Селина проснулась, в окно глядело ясное, холодное ноябрьское утро. Слышались голоса детей, ржание лошади из кухни – шипение мяса на сковороде и запах жареного. Внизу во дворе – клохтанье и писк. Был шестой час. Начался первый день новой жизни. Сегодня ей предстояло приступить к занятиям в школе. Через два часа она станет мишенью, на которую будут устремлены глаза целой толпы краснощеких Герти, Жозин, Ральфов.В спальне было невероятно холодно. Понадобилось героическое усилие для того чтобы вылезти из-под одеяла и надеть буквально ледяное белье и платье.Миновал ноябрь. Каждое новое утро походило на предыдущее. В шесть часов.– Мисс Пик. Вставать пора, мисс Пик.– Встаю, – откликалась Селина бодрым, как ей казалось голосом, хотя зубы у нее случали от холода.– Вы бы лучше шли сюда и одевались у печки здесь тепло.В первое утро услыхав это приглашение Селина не знала, смеяться ли ей или негодовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80