– У меня нет времени для шуток. Обращаю ваше внимание на то, что описанную скотину – лошадь, двух коров и трех овец – нельзя продавать, забивать и закладывать.– А если которая утонет? – спросил Юрка.– Где утонет? – осведомился чиновник.– Почем я знаю где? Скотина иной раз тонет, иной раз, бывает, на кол напорется.– За это отвечаете вы.– Мне отвечать нечего. Я за свою скотину никогда не отвечал.– Еще раз напоминаю вам, что описанных животных нельзя ни забивать, ни продавать.Прикрепив к столбу у ворот извещение об аукционе, чиновник собрался уходить. Юрка поглядел на его возню и спросил:– Что это?– Извещение об аукционе.– Можете его забирать, у нас читать не умеют.– Другие прочтут, – сказал чиновник.– Кто это – другие?– А почем я знаю.Пристав ушел, и в Пекле зажили по-прежнему. Юрка даже чащобу вырубил под новое поле, как делал он это издавна. Но такая мирная жизнь продолжалась недолго. Снова явился описавший скотину пристав, с ним пришли Антс, соседний хуторянин и несколько человек, совершенно чужих. Сначала Юрка никак не мог понять, что нужно пришедшим в Пекле, но затем он вспомнил суд, опись скотины, клочок бумаги на воротах и понял, что все это, наверно, как-то связано между собой. Так оно и вышло. Вскоре начался аукцион, но из-за того, что народу было мало, а покупателей и того меньше, скотину продали – иную, прямо сказать, чуть ли не даром, а иную за полцены. Лошадь и одну корову заполучил Антс в покрытие аренды, другую корову купил сосед, и эти деньги пошли в счет жалованья Малль. Но расходы по делопроизводству чиновник смог покрыть, лишь продав самую большую овцу. От цены, предложенной за нее, оставались кое-какие гроши, и они достались Юрке, чтобы и ему был доход от продажи животных. С двух оставшихся овец сняли опись и сказали, что Юрка снова может их продавать, бить и закладывать. «Вроде бы так», – молвил он в подтверждение слов чиновника.Но когда люди, купившие животных, отправились было восвояси, к Юрке подбежала Рийя и спросила плачущим голосом:– Отец, почему они уводят нашу скотину?Однако напрасно ребенок ждал ответа: отец не услышал ее вопроса. Тогда Рийя схватила отца за рукав, затрясла изо всех сил и повторила:– Почему они уводят нашу скотину?– Потому что Малль, когда ходила, держала руки под передником, – ответил, наконец, Юрка.Рийя недоуменно посмотрела на отца и снова спросила:– Куда же ведут скотину?– Кто их знает!– А когда приведут обратно?– Когда сами сходим за нею.– А когда мы пойдем?– Успеется.Юрка охотно промолчал бы, но так как ребенок спрашивал, приходилось что-нибудь отвечать. Когда Юрка молчал, в нем возникало нечто, представлявшее собой смесь размышлений и воспоминаний. Он словно в них искал утешения или объяснения происшедшему. В конце концов дело обстояло не так уж плохо. Когда он пришел в Самое Пекло, у него, кроме старухи, ничего не было. Но все-таки старуха-то была, а это как-никак уже кое-что. Тогда же они раздобыли первую тварь – кошку, и ту задаром да обманом. А как после обзаводились. добром? С помощью Антса. Но он и посейчас жив, и нечего поэтому особенно и горевать. К тому же положение у Юрки сейчас лучше, чем вначале у него есть подсвинок, две овцы, две курицы, петух, кошка, Рийя и немало всякого домашнего скарба, что за годы скопился словно сам собой. Сена у него больше, чем съедят за зиму две овцы, и поэтому можно сразу обзавестись конягой и телкой. Если же это не выйдет, лишнее сено можно будет продать и перезимовать безбедно – картофеля и хлеба хватит. Лошадь, конечно, нужна – возить то, другое. Но можно обернуться и без нее, как вначале, потому что дрова для печи – дома, а сено для овец он стащит и на себе. Но все эти полные надежд виды на будущее опрокинул Антс, лучший друг Юрки, от которого он ждал помощи советом и делом, чтобы начать жить по-новому. Началось с того, что Антс снова пришел в Самое Пекло, и не один, как раньше, а вместе с двумя свидетелями, в присутствии которых он сообщил, что арендный договор у него с Юркой сроком на год, а так как возобновлять договора он не намерен, то Юрке предстоит будущей весной убраться из Пекла.– Куда? – спросил Юрка.– Должен сам знать, – ответил Антс.– Я останусь в Пекле.– Не уйдешь добром – заставим силком. Велю, чтобы полиция выселила тебя и прогнала.– Да ведь ты мне друг.– Ясно – друг, но коли ты не желаешь послушать дружеского совета, то…– Что же ты советуешь?– Переходи ко мне в домик, знаешь…– Ты советуешь не по-дружески.– Именно как друг, потому что…– Я хочу остаться в Пекле.– Из этого ничего не выйдет, тебе не уплатить аренды.– Уплачу, если ты мне поможешь, как вначале.– Ты был тогда молод и…– Молодость не в счет.– А что же в счет?– Я Нечистый, вот что…– В Самом Пекле ты человек, Юрка, ибо хочешь обрести блаженство.– Как же я обрету, если ты гонишь меня отсюда?– Блаженство сыщешь не только здесь.– Нет, для меня оно только в Самом Пекле. Здесь я возделывал землю.– Но земля-то эта моя?– Лес, чащоба – твои; поле – мое, моими руками взрыто.– Юрка, старый мой друг, слушай, что я тебе скажу: у меня есть новый арендатор, и аренды он будет платить вдвое больше, чем ты. Поэтому мне и невыгодно оставлять тебя здесь.– А новой земли он добавит?– В этом больше нет нужды. Лес, что стоит сейчас, так и останется лесом.– Значит, на возделанной мною земле будет жить другой?– Другой…– Слушай, Антс, ты мне враг.– Враг ли, друг ли – неважно, главное чтобы выгодней было.– Таких, как ты, нужно убивать.– Эго бесполезно, дорогой Нечистый, – пошутил Антс, – те люди, чго останутся, не лучше, – они такие же.– Так же дерут с того, кто трудится, и…– И самая лучшая еда у того, кто ничего не делает, – договорил Антс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74