И тогда я останусь здесь и буду воспитывать своих сыновей, и буду очень счастлива и безумно благодарна вам за то, что вы обеспечили мне такую жизнь. Я просто хочу сказать… – я попыталась говорить честно, – что не умею предсказывать будущее. И ничего не могу обещать.
Роуз кивнула и опустила голову.
– Нет, конечно же, – затараторила она. – Но знаешь, так лучше для мальчиков, у них здесь есть стабильность. В сентябре они начнут ходить в новую школу, ты же не хочешь снова таскать их с места на место?
– Я вовсе не собираюсь этого делать, – терпеливо проговорила я. – Но если бы я и решила переехать, ничего страшного. Дети очень легко адаптируются.
– И нельзя забывать, что здесь все их родственники, – продолжала она, не обращая внимания на мои слова и пробуя новую тактику, – это им очень полезно. У них нет отца, но зато есть его семья, его родители, бабушка с дедушкой, совсем рядом…
– Не спорю, это здорово, конечно. Но то же самое у них было и в Лондоне. Только там были мои родители, – я пристально посмотрела на нее, – которых, кстати, теперь они видят все меньше.
– Конечно, – занервничала она, – но ведь мальчики носят фамилию Феллоуз, не так ли? Это фамилия их семьи, очень старинная фамилия. А корни так важны, не правда ли, Люси?
Я кивнула. Наверное, лучше мне не отвечать. Лучше придержать язык и не говорить: «Ага, в отличие от моей фамилии. И от моих польско-ирландских эмигрантских корней». В который раз во рту у меня появился гадкий привкус.
– И смотри, какое им тут раздолье. Так много пространства, огромная территория, по которой можно бегать, озера для рыбалки, бассейн – им так весело!
Я опять кивнула, не напоминая о том, что в Лондоне им тоже было весело: у них были друзья, с которыми они катались на скейтборде, и парки, где можно было ездить на велосипеде, и Национальный исторический музей с динозаврами. Не говоря уж о том, что они куда меньше времени проводили в машине – школа была в пяти минутах ходьбы. Вместо этого я осторожно обдумала каждое слово:
– Роуз, я очень рада, что вы пришли; очень мило с вашей стороны извиниться. И это вовсе необязательно, так как я на вас не обижаюсь. Но если вам нужна гарантия, что мы останемся здесь жить на долгое время, я вам ее дать не могу. Я благодарна, очень благодарна, как я уже говорила, но я честно не знаю, как повернется моя жизнь. Если бы я была посвящена в ход собственной судьбы, я бы с радостью поделилась с вами, но мне ничего не известно. Поэтому я ничего не могу обещать.
На секунду ее глаза угрожающе вспыхнули. Потом она подняла подбородок и улыбнулась.
– Разумеется, не можешь, а кто может? Даже те из нас, чья жизнь устроена, не могут знать, что ждет их за углом. – Она погрузилась в задумчивое молчание, и в тот самый момент за высокими окнами из зеркального стекла вспыхнули фары, осветив весь дом и заставив нас прикрыть глаза. Потом фары погасли, и через секунду у амбара остановилась машина. Роуз поднялась на ноги.
– Это Арчи. Я сказала, что зайду к тебе, и он, наверное, решил, что мне слишком опасно возвращаться домой в темноте.
Я слезла с табуретки и проводила ее до двери, борясь с эмоциями и надеясь, что была с ней не слишком жестока.
– Роуз, нам здесь правда нравится, – начала было я, – и мальчикам, и мне. Не поймите меня неправильно, здесь настоящая идиллия, просто…
– Я знаю. – Она остановилась и вдруг поцеловала меня в щеку. – Просто ты не знаешь, что взбредет тебе в голову. – Она слабо улыбнулась. – А разве кто-нибудь знает?
Я смотрела, как она садится в машину, подбирая ноги и закрывая за собой дверцу. Когда машина развернулась и протарахтела мимо, я заметила, что за рулем сидит вовсе не Арчи, а доктор Дэвид Мортимер.
Ну конечно, улыбнулась я. Трудно было представить, что Арчи тревожно смотрит на часы в библиотеке, ставит в сторону стакан с виски и поднимается с кресла, чтобы заехать за женой. Что он волнуется, как она пойдет домой в темноте. Но я прекрасно могла представить, как он кивает сидящему напротив и говорит: «Не окажешь мне услугу, друг?»
«Как всегда, – подумала я, запирая за собой дверь, – у них под рукой оказался преданный слуга. Разумеется, это была бесплатная услуга, но взамен этот пожилой холостяк получал множество других благ. Охота, воскресный обед, неограниченный доступ к бару с напитками. И за все это приходилось платить, будучи всегда дружелюбным и обаятельным. Но доктор тоже зависит от них, ни больше ни меньше. Он тоже всегда готов прибежать на их зов».
Глава 21
Когда на следующее утро я пришла в Незерби за мальчиками, то обнаружила, что их там нет. Казалось, в доме вообще никого не было, но наконец я нашла Арчи и Пинки в комнате для завтраков. Белую льняную скатерть, покрытую крошками и уставленную блюдами, уже унесли, но Арчи и Пинки все еще неторопливо жевали тосты с мармеладом, греясь на солнышке, и читая – он – «Телеграф», она – «Мэйл». Когда я спросила, где мои дети, Арчи изумленно оторвался от газеты:
– Бен и Макс? Они поехали в Оксфорд с Роуз. Уехали примерно час назад. Какое-то кукольное представление или что-то вроде этого в Блумсбери. По-моему, они пошли в театр. Она тебя разве не предупредила?
– Нет, она ничего не говорила.
– А-а.
– Вы не знаете, когда они вернутся?
– Она не сказала, дорогая, – пробормотал он и посмотрел на меня. – Но она вполне может отвести их потом пообедать, как думаешь? Ей нравится проводить время с внуками.
«Да уж, – подумала я, потоптавшись в дверях, – и мне тоже нравится проводить время с моими детьми. Ведь в последние дни я мальчиков почти не видела. Они то здесь, то там с кем-нибудь из Феллоузов. Но я же сама в этом виновата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130