– Он прищурился от солнца, делая вид, что переставляет кресла так, чтобы они были в тени. – Нет смысла заводить литературный псевдоним, чтобы все при этом знали, кто ты такой! Гораздо лучше жить инкогнито и наблюдать за тем, как все читают твою книгу, а потом обмениваются мнениями, не зная о том, кого именно они обижают или хвалят. Я чувствовал себя почти шпионом, и это было здорово. – Он усмехнулся. – Прочитав последнюю страницу, Роуз презрительно фыркнула: «Слишком много секса!» И швырнула книжку Арчи, который всего через пару дней заявил: «Нет, слишком мало!» А если серьезно, я был не уверен, как отреагирует мое начальство из университета, не говоря уж о таких заносчивых снобах, как издатели моих стихов, если я вдруг нацарапаю дешевый блокбастер. Может, они бы выкинули меня пинком под зад. Но я зря беспокоился. Мой издатель считает, что книга просто восхитительна. И ему даже кажется, что это повысит продажи стихов и привлечет покупателей. Надеюсь, что так оно и будет, – он задумчиво потер подбородок и оглядел сад – В сентябре у меня выходит маленький томик поэзии. Не думаю, что кто-то захочет его купить, разве что мои преданные поклонники, которые читают литературное приложение «Таймс», но мало ли… Стихи – это моя настоящая гордость.
– Но Джек… Джек, это же фантастика!
– Что, мои стихи?
– Нет! То есть стихи тоже хорошие, конечно… Но вообще-то, я имела в виду контракт на съемки фильма. С Томом Крузом. Бестселлер – это же потрясающе! Так значит, – я оглядела тенистый, изящный садик, – значит, вот как ты смог купить все это?
Он пожал плечами и сунул руки в карманы.
– Именно. Мне нужно было где-то жить, и пора уже было обзаводиться собственным домом. Моя берлога, как ты ее красноречиво охарактеризовала, превратилась в зону бедствия и стала уже предметом насмешек. Сырость и чердак, может, и подходящее место для обитания бедного художника, но я уже боялся заболеть воспалением легких. И тут на банковский счет поступил гонорар, а этот домик выставили на продажу. Район как раз подходящий, так что…
– Почему?
Он замолк и провел рукой по волосам.
– Что?
– Почему подходящий район?
Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на увитую глицинией садовую изгородь.
– Ну, не знаю.
– Из-за Паскаль? – вдруг спросила я. – Она что, живет рядом?
– Опять ты со своей Паскаль! – Он откинул голову и рассмеялся. – Паскаль – мой декоратор.
– Декоратор?!
– Ей нравится, чтобы ее называли «дизайнером интерьеров». Она обустроила для меня этот домик, проследила за всем, вплоть до последнего мазка кисточки, диванной подушки, ставенки. Я полный ноль в дизайне, да и мне, честно говоря, наплевать, меня это совершенно не интересует – я только выбирал картины на стенах и книжки в книжных шкафах. Мне ее приятель порекомендовал. Я только сказал, что хочу светлую и просторную обстановку, а дальше предоставил полную свободу. – Он посмотрел на дом. – И у нее здорово получилось, как думаешь? Тебе здесь нравится? – Казалось, его очень заботит мое мнение.
– Еще бы! – выпалила я, разглядывая кухню с кремовыми стенами, светлую мебель и яркие турецкие коврики на деревянном полу. – Конечно, Джек, тут просто чудесно. – Теперь, когда я узнала, что Паскаль всего лишь декоратор, моя вражда к ней испарилась. «Умная девушка. И хорошенькая, – благосклонно подумала я, – и какие у нее красивые глаза, и…»
– О! – Я резко развернулась и взглянула на Джека. – Но вы же целовались!
– Нет.
– Целовались, целовались! Не морочь мне голову, Джек, я видела! Я заехала за тобой в тот день, когда была…
– У Чарли, – угрюмо пробурчал он.
– Ну да, у Чарли. Вы высунулись из окна спальни, как влюбленные голубки, нежничали и ворковали, и вид у вас был такой, как будто…
– Мы только что занимались любовью? Супер. Отличные новости. Именно такое впечатление я и хотел произвести. Видишь ли, в тот день мы выбирали ковры для спальни.
Я вытаращилась на него.
– Но зачем…
– Зачем мне делать вид, что здесь у меня любовное гнездышко? – Он посмотрел на меня широко раскрытыми голубыми глазами. – Затем, что в тот день ты сама пришла со свидания. Вся взъерошенная, в мятой одежде, распаленная горячими и чувственными объятиями своего страстного любовника-тигра. Я просто должен был разыграть тебя. Разве я мог позволить тебе подумать, что я все утро сравнивал эксмистерские ковры с вилтонскими? Тогда бы я почувствовал себя старой развалиной.
– Но… но ты же действительно ее поцеловал, – упрямо проговорила я. – Я помню.
Джек чмокнул воздух.
– Вот так? – Он вопросительно взглянул на меня.
– Ну…
– Без всякого сомнения. Поцеловал, точно подмечено. Три раза в щеку. На французский манер. Ведь наша Паскаль – настоящая француженка и ужасная кокетка, но не в моем стиле. Симпатичная декораторша, но ей не хватает серого вещества, если это не звучит слишком негалантно.
Он взглянул на меня. Взгляд его голубых глаз был тверд, и все же слегка трепетал в солнечном свете. Мне казалось, что его глаза бросают мне вызов. Я затаила дыхание.
– Но… но почему ты хотел, чтобы я так думала?
– Как думала, Люси?
– Что она – твоя любовница?
Он задумчиво почесал затылок и потер траву носком ботинка.
– Наверное, чтобы заставить тебя ревновать. Но ничего не вышло, не так ли?
– Но зачем тебе это? – не унималась я. Я шагнула к нему. Мы стояли очень близко. Совсем близко. Он перестал рассматривать траву и взглянул на меня.
– Ты хочешь знать?
– Да, – выпалила я. – Я должна это знать.
Тишина, последовавшая за этими словами, трещала, как от электрических зарядов. Наконец он откашлялся и заговорил тихим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130