Мы были так счастливы, он вообще не смотрел на других женщин. Я смущенно заерзала.
– В последние четыре года? Но почему…
– Четыре года назад умер Ник.
– О…
– И таким образом он пытается забыть об этом. Отвлечься.
Я нахмурилась.
– Думаешь?
– Люси, я точно знаю. Он в отчаянии. И только так может справиться.
– Все потому, что ваш сын погиб…
– Он его сбил.
Я в ужасе посмотрела на нее.
– О нет!
Мимси кивнула.
– Он ехал к дому. Слишком быстро, на своей машине. Завернул за угол, а я как раз переходила дорогу вместе с Ником. Я забрала его из школы, и тут красный «мерседес» Чарли выскочил из-за поворота. Ник был ближе. Чарли сбил его так, что тот прямо в воздух взлетел.
– Какой ужас! – Я закрыла рукой рот и замерла. Потом медленно отвела руку. – Он никогда не говорил…
– Конечно, не говорил, как он мог рассказать такое? Он сам до сих пор с этим не смирился. Он не может вынести, что натворил такое, поэтому, знакомясь с новыми людьми, рассказывает им немножко другую историю. С такими людьми, как ты, например.
– Но ведь все в округе наверняка в курсе!
– Конечно, только никто об этом не говорит, потому что Чарли так ужасно себя чувствует. А как еще пережить такую трагедию, Люси? Мне очень тяжело, ведь я потеряла ребенка, а представь, каково ему. Ему же приходится каждый день на меня смотреть. И на себя – в зеркало. Он не может себя простить, поэтому и пускается во все тяжкие. Хочет стать новым человеком. Дженни жила далеко отсюда, потому ничего и не знала, Патруска вообще из Лондона, а вы с Элеонор только недавно переехали… Идеальный вариант. И страстный секс, чтобы забыться.
– Он ненормальный, – на полном серьезе проговорила я.
Она покачала головой.
– Нет, это ты чересчур. И это было бы слишком просто. Как я уже говорила, так он пытается пережить трагедию. У всех нас есть свой способ.
Я посмотрела на нее:
– И для тебя это религия?
Она улыбнулась:
– Значит, вот что он тебе сказал? Что в этом браке нас трое? – Она убрала челку с глаз. – Элеонор он ту же сказочку рассказывал. И поначалу так оно и было. Я была в отчаянии, мы с Чарли не могли даже смотреть друг другу в глаза, так что я обратилась к Господу. И на первых порах действительно чуть с ума не сошла на этой почве, превратилась в ревностную фанатичку евангелистской церкви. Но потом я успокоилась, обрела равновесие. И сейчас… сейчас все это отодвинулось на второй план. Я по-прежнему верю в Бога, это моя опора, но теперь вера стала лишь частью моей жизни, а не всей жизнью. И я действительно часто бываю в церкви. Но я прихожу сюда, чтобы обрести покой и мир, как и многие другие люди. – Она улыбнулась. – Жаль, что я не безумный маньяк, бьющий себя в грудь, каким меня представил Чарли. Для него это послужило бы удобным оправданием. Может, когда-то, четыре года назад, я и была такой. Не знаю. Тогда я действительно обезумела от горя.
Я медленно кивнула.
– Четыре года назад и я такой была.
Она кивнула.
– Я знаю. И всегда знала. Вот видишь, ты понимаешь мои чувства. Понимаешь, как я пыталась преодолеть несчастье и каково было Чарли. Иногда мы совершаем безумные поступки. Это горе толкает нас на безумства. Я не очень хорошо тебя знаю, Люси, но сдается мне, ты не из тех, кто стал бы спать с женатыми мужчинами.
– Теперь ты и для меня придумала оправдание, – пробормотала я. – Спускаешь меня с крючка.
Она пожала плечами.
– Возможно. Поживем – увидим. Если бы жизнь была справедливой, ты бы сейчас жила в Лондоне с Недом. У вас был бы большой дом у реки, просторный сад, два маленьких сына, а может, и еще один ребенок, маленькая девочка. Может, вы купили бы коттедж за городом, куда приезжали бы на выходные и устраивали вечеринки с друзьями. Может, вы ездили бы отдыхать в Корнуолл. Но потом случилось так, что все твое счастье разбилось вдребезги, как и мое. И теперь с нами может произойти все что угодно. Мы вынуждены сворачивать на незнакомую дорогу, и никто не знает, куда мы по неосторожности ступим, пробираясь на ощупь в темноте, когда наша душа столь уязвима и открыта любому влиянию.
– Но я-то думала, что мне уже лучше, – возразила я. – Я думала, что после всех этих четырех лет Чарли – моя награда. Думала, что он – мое спасение, компенсация за все это страшное время. Я не видела, что все еще иду по неправильному пути.
– Это потому, что ты хотела, чтобы тебе стало лучше. Ты решила, что так оно и будет. Я много раз так делала. Как часто мне казалось, что именно теперь я обрела чудесное спасение. Лишь сейчас я понимаю, что излечиться можно, только заглянув себе в душу. Что внешнее влияние и другие люди не в силах помочь.
Мы молча сидели рядом на низкой деревянной скамеечке в тесной сводчатой комнате с белеными стенами. Сквозь высокое окно просочился один-единственный луч света и упал на брошенные на столе стебли. Лужицы воды поблескивали на солнце. Я подумала, какая же Мимси замечательная. Какая она сильная и храбрая. Интересно, если бы я все узнала раньше, еще во время нашей первой встречи, тогда, в церкви с Лавинией, все сложилось бы по-другому? Если бы я знала правду, это отпугнуло бы меня? Надеюсь, что да. Но ведь тогда я думала, что его жена совсем другая. Я думала…
– О! – вдруг воскликнула я. – Как странно. Я не подумала, что ты его жена, потому что когда я описала Чарли женщину, которую видела около вашего дома – стройную красивую блондинку, – он сказал: «Точно, это моя жена». Я помню, что он обнял ее и проводил к синему джипу. Они еще обсуждали покупки.
– Это, наверное, Хелен, моя золовка. Она так нас поддерживала. Всегда приезжала, хотя живет в Лондоне. И с Эллен помогала, брала ее к себе играть с двоюродными сестрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130