«Ну и ладно, – подумала я, отпуская тормоз и облегченно вздыхая. – Теперь можно ехать в церковь. Самый подходящий момент – искуплю все свои грехи». Я взглянула на часы. Да, уже почти четыре, пора к Лавинии. Вот мне и наказание.
Через десять минут мы приехали в деревню: мальчики так и пыхтели, насупившись на заднем сиденье. Подъезжая к маленькой нормандской церкви, я подумала, какое это красивое местечко. Среди старых разросшихся тисовых деревьев высилась древняя квадратная башня; церковный двор был усажен хорошо ухоженной зеленью, а вокруг тянулся низкий каменный забор.
Именно здесь должны были пожениться мы с Недом, если бы Феллоузы настояли на своем. И что касается этой церкви, здесь никто не прекословил Феллоузам: кажется, на каждой молельной подушечке был вышит фамильный герб, в каждом склепе покоился кто-нибудь из их клана, изготовление каждого витража было профинансировано из их кармана, а на некоторых витражах, наверное, были изображены члены семейства Феллоузов. Господь здесь был ни при чем.
Я развернулась на сиденье и мило улыбнулась, чтобы помириться с моими спутниками.
– Я обещала заехать на минутку и повидаться с тетей Лавинией. Эта церковь очень древняя, и под полом здесь покоятся мертвые рыцари и все такое. Можем взглянуть на колокольню, если хотите. Можем даже подняться!
– Я остаюсь в машине, – процедил Бен, невидящим взглядом уставившись в окно.
– Я тоже, – добавил Макс несколько неуверенно: он уже забыл, из-за чего мы поссорились, а моя история с мертвыми рыцарями ему очень понравилась.
Я вздохнула:
– Хорошо. Но неужели вам не жарко в машине? Молчание. Я пожала плечами и пошла по дорожке ко входу.
Я поднялась по выложенному плиткой крыльцу и оказалась в приятной сумеречной прохладе. Лавинию я увидела почти сразу. Она стояла в проходе ко мне спиной, непрерывно что-то говорила, наклонялась и брала с пола охапки цветов. Ее вкрадчивый, слащавый голосок разносился по всей церкви.
– Ой, Мимси, какая прелесть – просто очарование! И как тебе это удается. У меня ужасно руки дрожат, и в результате получаются сзади короткие, а спереди длинные. Сплошной беспорядок.
Я тут же поняла, что она хочет угодить той, с кем разговаривала. Она засеменила к алтарю с охапками цветов, напевая хриплым контральто «Дыхание небес». Я зашагала следом. Она не видела, что я иду за ней, к тому же ее внимание было приковано к красивой девушке с короткими светлыми волосами, которая стояла у алтаря и расставляла цветы по вазам.
– Извини за опоздание, Лавиния, – произнесла я, подойдя поближе. – К сожалению, я не смогу надолго задержаться. Мальчики ждут в машине.
– Люси, привет! – Она обернулась; у нее был разгоряченный и перевозбужденный вид. – Да не волнуйся, это ненадолго. Знакомься, Люси, это Мимси Комптон-Беррелл, моя очень дорогая подруга, – она самодовольно просияла.
– Здравствуйте. – Я улыбнулась им обеим.
– Привет, – проговорила Мимси. – Пришли поработать вместе с нами?
– Ну, я не уверена, что сумею сделать что-то подобное, – произнесла я, восторженно разглядывая действительно красивую и сложную композицию из лилий, белых роз и зелени, со вкусом собранных в букет и перевязанных длинной лентой из пальмового волокна.
– Не волнуйтесь, – бросила Мимси. – Нам любая помощь нужна, и все равно, что вы будете делать. Даже хорошо, когда каждую неделю разные композиции, не так ли, Лавиния?
– Конечно, – поддакнула моя золовка.
– Полевые цветы в окружении камыша? – предложила я.
– Великолепно, – просияла Мимси. – Хотя должна вас предупредить, полевые цветы в течение недели могут завянуть, так что придется каждый день приезжать сюда и делать новую композицию.
– Ах так, – поспешно спохватилась я. – Ну, в таком случае…
– Лучше нарвите более долговечных цветов у Роуз в саду. Книпхофии простоят целый месяц. Я как-то разукрасила ими всю церковь, но потом викарий довольно смущенно намекнул, что ему кажется, они слишком «нескромные». Мне так и хотелось ответить: «Ага, они слишком похожи на возбужденные члены!» Только представьте! Несчастные старушки упали бы в обморок во время службы. Но если честно, годятся любые цветы. Только не позволяй Лавинии навалить на тебя слишком много работы, – пробормотала Мимси, когда Лавиния с криком «побольше гипсофилы!» побежала к двери. – Ей только дай волю, она из тебя все соки выжмет.
– О, я в курсе, – прошептала я в ответ и подумала: «Какая же милая эта Мимси». Она и на вид была лапочкой: широко посаженные честные серые глаза, непослушная светлая челка и широкая белозубая улыбка. И как ее-то сюда занесло?
– Раз в месяц будешь приходить, и Лавиния будет довольна, – уголком рта прошептала она. – Обещаю, если хорошо подготовиться, это займет не более десяти минут, но ни в коем случае, если ты хоть каплю соображаешь, не записывайся помогать в воскресной школе или участвовать в выпуске приходского журнала, как сделала я. Мы скажем: «Спасибо, нет» – как учит Общество по борьбе с наркозависимостью.
– Господи, бедняжка, и как ты теперь выкрутишься?
Она поморщилась:
– Я уже завязла слишком глубоко. И знаешь, мне это по душе. Правда, времени уходит куча.
– Могу представить.
– Может, еще папоротник? – пропела Лавиния от двери.
– Кажется, Лавиния, я уже закончила, – Мимси заговорила громче. – Как думаешь? – Она развернула вазу, чтобы показать Лавинии букет. – Можно я теперь пойду домой?
– Замечательно. – Лавиния подбежала к Мимси, льстиво хлопая в ладоши. – Просто идеально. Поняла, как надо делать, Люси? – выдохнула она. – Две большие композиции по обе стороны алтаря, несколько маленьких изящных на скамьях, и потом, если останется время, – она выпятила грудь, – еще большой, парадный букет у входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130