– спросила она, немного помолчав.
– Конечно.
Дейзи казалась встревоженной, и Эрин пригласила ее в дом.
– Пойдем, сегодня утром Мег напекла шоколадных пирожных с орехами, а после завтрака заперлась в своей комнате для шитья. Сегодня ты не отыщешь здесь человека со счастливым лицом. Давай я приготовлю кофе, и мы поговорим.
– И отложим неизбежное?
Они оставили Кена присматривать за Тимми из-за изгороди и пошли в дом.
– Я бы приехала еще через день, когда Денни вернулся бы домой и все объяснил бы Тиму так, чтобы тот это правильно воспринял, – сказала Дейзи, усевшись в кухне на стул у стола и подперев рукой подбородок, – но я условилась с тренером в Диллоне, и он ждет нас сегодня. Мы с ним будем работать следующие несколько недель, оставшиеся до моего первого выступления, мне нужно как можно больше тренироваться.
– Ты совсем не виновата в том, что Денни оставил меня все расхлебывать, – успокоила ее Эрин, наливая воду в кофеварку.
– Быть может, он скоро вернется.
– Быть может, он совсем не вернется. – В ожидании кофе она села напротив Дейзи. – Вчера вечером мы ужасно поссорились, – она потерла виски, – я обвинила его во лжи. Мне показалось, что он и не собирается уходить с родео. – Эрин пересказала и то, что говорил Денни; взглянув на подругу, она подумала, что та сочувствует ей, насколько это возможно, учитывая ее долгую дружбу с Денни и их собственную размолвку прошлой осенью.
– Знаешь, некоторое время я провела с Кеном; я никогда не считала его человеком, с которым легко найти общий язык, у него есть свои пунктики, и та же гордость Синклеров, и я подумываю, не воспользоваться ли легкими вожжами.
– Я всегда считала, что Денни привык жить независимо, но в эту зиму я пришла к выводу, что тоже дорожу своей свободой, – призналась Эрин, разливая кофе. – Эти четыре месяца были не из легких, и сейчас я вне себя от бешенства… но, Дейзи, я не могу без него.
– Не скрываешь ли ты что-то от меня, Эрин?
– Этой осенью у нас должен быть еще ребенок, – она погладила себя по животу, – и мне нужно, чтобы на этот раз Денни был со мной.
– Поздравляю, – ласково сказала Дейзи, – и держу пари, что Денни рад-радешенек и по дороге домой останавливается в каждом городе, чтобы купить детские вещи.
– Он ничего не знает. Вчера вечером я была так зла и так напугана… – она махнула рукой, – не хочу удерживать его таким способом.
– Если он вернется и если он останется, то это должно произойти потому, что он сам этого хочет, а не потому, что этого хочешь ты, и даже не потому, что тебе это необходимо, – улыбнулась Дейзи. – Но Денни не дурак, он вернется.
Дейзи встала, выплеснула недопитый кофе в раковину и вышла из дома, а Эрин еще долго сидела у стола, глядя в свою чашку и слушая жужжание швейной машинки, на которой Мег шила наверху с таким остервенением, что, казалось, в потолке вот-вот должна появиться дыра.
– Посмотрите на меня! Я могу ездить в седле на мустанге! – донесся до нее со двора возглас Тимми, обращавшегося к Дейзи и Кену, и она подумала, что старалась дать сыну все, чего сама была лишена в детстве – понимание, безграничную материнскую любовь, заботу и этот дом, который она так любила.
Эрин встала и медленно пошла из дома во двор посмотреть, как Тимми прощается с Кемосабе. Тимми с этим справится, сказала она себе и вместо того, чтобы попросить Дейзи приехать в другой день, пошла к коралю, понимая, что еще несколько часов не спасут положения, все равно Тимми этого не избежать. Эрин постаралась взять себя в руки, увидев сына, который неподвижно восседал на Кемосабе возле ворот; побелевшими от напряжения пальцами он сжимал поводья и не отрываясь смотрел на стоявший неподалеку прицеп. Эрин потянулась и накрыла ладонью его руку.
– Дейзи прекрасная наездница и добрый человек, она не будет обращаться с ним плохо, как Уэс Тернер. Я повезу тебя на первое же ее выступление, которое будет проходить недалеко от дома.
– Я не поеду. – Тимми опустил голову. – Почему папочка отдал его напрокат? Ты, если бы захотела, могла бы сказать Дейзи, что он еще нездоров, но ты не хочешь видеть меня верхом! – Он прикусил губу. – Ты боишься, что я сломаю руку или еще что-нибудь. Ты не понимаешь, как я люблю его! – И не дав ей и слова сказать, он повернулся и послал Кемосабе в галоп, отчего у Эрин душа ушла в пятки.
– Тимми!
– Когда я буду взрослым, как папа, я уеду. Я тоже буду наездником на быках!
Плотнее запахнув пальто у шеи, Эрин не закричала и не стала делать ему замечаний, как поступила бы несколько месяцев назад, она даже не подумала о Треворе. Она вспомнила Денни, когда он был мальчишкой, его лихачество на спине лошади, его врожденное чувство равновесия и ритма, его ловкие руки и ноги; вспомнила его на арене родео в Шайенне прошлым летом; вспомнила, как ее сердце переполнялось гордостью в Лас-Вегасе, когда она, Тимми и Мег стоя кричали и аплодировали ему. Тимми просто был сыном своего отца. Ему всего семь лет, подумала Эрин, но он рожден быть наездником.
Дейзи бросилась к подруге, но Тимми быстро подхватил поводья и спокойно перевел Кемосабе на иноходь, словно для того, чтобы самому собраться с силами, и черно-белый конь безоговорочно послушался его.
– Он великолепен, – не могла не сказать Эрин.
Наконец, бросив поводья и пустив Кемосабе свободным шагом, Тимми подъехал к взрослым и спешился. Очевидно, приняв для себя какое-то решение, он взглянул на автоприцеп, потом посмотрел на Дейзи и, не выпуская поводья, обеими руками обнял Кемосабе за шею.
– Слушайся Дейзи, хорошо? – Он зарылся лицом в по-зимнему пушистую шерсть лошади. – Выиграй много денег и будь королем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118