Владелец ранчо захлопнул ворота, а Денни занялся Люком.
– Вызови врача!
Добежав до Люка, который неподвижно лежал в центре площадки, Денни опустился возле него на колени, чтобы пощупать пульс и проверить, нет ли у того переломов.
– Люк, очнись, открой глаза! – Он похлопал его по щекам, потом еще раз посильнее.
– Он умер? – спросил хозяин ранчо, склонившись над ними.
«Боже милостивый, – взмолился Денни, – если Люк умрет здесь, в этом проклятом корале, из-за того, что я…»
– Я сказал, вызови «скорую»! – прикрикнул он, и мужчина заторопился через двор к дому.
Денни заметил, что губы Люка беззвучно шевельнулись, потом он с трудом вдохнул воздух и застонал.
– Господи, я умираю. – Люк приоткрыл один глаз. – Мне казалось… он… раздавил… мне грудь.
– Нет, – ответил Денни, сам с трудом переводя дыхание, – но у тебя может быть сломана пара ребер. – Он молился, чтобы больше не было никаких травм, и чувствовал слабость во всем собственном теле от радости, что Люк пришел в себя; если нет внутренних повреждений…
– Наверно… мое ребро… проткнуло… мне легкое… или даже сердце… Вспомни Шайенн.
– Ты же не кашляешь кровью и можешь дышать.
– Время от времени, Денни, – Люк сжал ему руку. – О черт… Я прежде… никогда не ездил… ни на одной… из этих тварей. Проклятый бык. Если я не вернусь… домой вместе с тобой… скажи Мег…
– Не разговаривай. Ты сможешь все сказать мне потом.
– Нет, сейчас… Скажи ей… – он с трудом вздохнул и остановил взгляд на Денни. – Я сожалею, что не узнал ее раньше… Я впустую потратил свою жизнь… делая то, что мне нравилось, но оставаясь в одиночестве… Был просто дураком… Как и ты, Денни… Какая-то мечта…
Вздрогнув, Денни взглянул вниз на своего друга; в Лас-Вегасе он назвал себя эгоистом, но только сейчас впервые по-настоящему понял, что должна была чувствовать Эрин, наблюдая за его скачками, и что она чувствовала вчера вечером. Ее страхи никогда не принимались в расчет, он хотел заниматься родео и занимался им; даже когда Эрин оставила его, ему и в голову не приходило бросить родео; он считал, что может вернуться в Парадиз-Вэлли только с золотой пряжкой, чтобы доказать что-то отцу и Кену. Но могла ли эта пряжка принести ему прощение? Конечно же, она не могла вернуть Тревора. Только сумасшедший мог выбрать то, что разделяло его с Эрин; возможно, и она, и Люк были правы в отношении него. Что он старался доказать? Что он по меньшей мере бессмертен?
Самовлюбленный идиот.
– Мечты могут меняться, – пробормотал он, глядя на лежащего на земле Люка. – Ты скажешь это моей матери, когда мы вернемся домой.
А он скажет Эрин; и не важно, как бы он ни скучал по опасностям и приключениям, он уже проехал на своем последнем быке. Спасибо Люку, который из-за него чуть не поплатился жизнью в этом вонючем корале.
– Люк? – окликнул его Денни, но тот от боли уже снова потерял сознание.
Стоя коленями на холодной и жесткой земле, Денни наклонился над своим другом, как много лет назад склонился над своим младшим братом, но не стал его тормошить.
– О Боже.
Вокруг никого не было, и Денни опустился вниз и лег на замерзшую землю вплотную к Люку, прижавшись щекой к его виску. Денни казалось, что он чувствует, как благодаря его мольбам силы возвращаются к Люку, и он старался не вспоминать, каким мягким было то маленькое тельце много лет назад. Денни обнял Люка и заплакал. Он оплакивал Люка, Тревора и самого себя.
В тот же день в Парадиз-Вэлли Эрин, стоя у кораля, наблюдала, как Тимми легким галопом пускал Кемосабе по кругу. Прошлым летом он стал настоящим наездником, хотя ей хотелось бы, чтобы сын еще несколько лет оставался на земле, и то, что она сама начала ездить верхом, когда ей было пять, нисколько на нее не влияло. Но после того как рано утром позвонила Дейзи, Эрин опасалась, что это его последняя прогулка верхом на Кемосабе.
– Я уже могу ездить верхом на Сабе! – настаивал Тимми.
– Дейзи арендует его у папы только на сезон, пока не найдет такую же умную и послушную лошадь, как Кемосабе, тогда он снова вернется домой.
– Я не дам его увезти!
Тимми умудрился вытащить тяжелое седло, сам взгромоздил его на спину лошади и взнуздал Кемосабе. Эрин только проверила, надежно ли он все сделал, прежде чем сын уселся верхом. Однако с того момента и до настоящего времени он не сказал матери ни слова.
Услышав шум автомобиля в подъездной аллее, Эрин не обернулась, она знала, кто должен был приехать, но, к ее удивлению, Дейзи приехала не одна, из хорошо знакомого микроавтобуса «таурас», тащившего за собой прицеп для перевозки лошадей, вышли двое.
– Добрый день, Эрин! – крикнул ей Кен, шагая по слякотному двору под солнцем, игравшим на его темных волосах.
Эрин была поражена не только его улыбкой, но и его дружелюбием и приветственно помахала рукой. Хотя Дейзи говорила ей, что они с Кеном встречаются, их сплетенные руки были для нее полной неожиданностью. Подойдя, Кен наклонился и поцеловал Эрин в щеку, а она улыбнулась ему в ответ.
Тем временем Тимми с упрямым выражением на лице рысью пронесся на Кемосабе мимо ворот, выкрикнув на скаку:
– Мы с Кемосабе друзья, он не хочет уезжать!
– Похоже, у меня трудности, – сказала Дейзи, переглянувшись с Эрин. – Как отреагировал Тимми, когда Денни сказал ему, что я беру Сабе напрокат?
– Денни ему не сказал.
– О Боже! – Дейзи закатила глаза. – А где он сам?
– Сообщить плохие новости сыну он предоставил мне, – объяснила Эрин, – оставил записку на кухонном столе, и я не могу винить Тимми за желание убить гонца, принесшего плохие вести. Ты в самом деле собираешься вернуться на арену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118