Когда позвонил Люк и стал удивляться, что Денни до сих пор не приехал в Дуранго, он все еще переживал, что Эрин убежала от него в коридоре, все еще чувствовал, как затрепетало его тело при виде ее и от ощущения ее губ под своими губами вчера вечером; расспросы Люка были ему неприятны, вывели его из равновесия, и свое раздражение он вымещал на семилетнем мальчике.
– Будем заканчивать завтрак. – Денни достал из буфета тарелку и присоединился к Тиму. – Давай сюда «Фростед флейкс» и сахарницу, вернее, то, что в ней осталось, – попросил он и взял со стола кувшин с молоком.
– Папочка, когда мы позавтракаем, можно дать Кемосабе немного лакомства?
– Опять угощение? – Он засмеялся. – Такому лентяю только этого и не хватает. В это лето он ни разу не тренировался и не приносил никакой пользы, чтобы заработать себе на содержание. – Денни увидел, как улыбка расплылась по веснушчатому лицу Тима. – Я подумал, не посадить ли сегодня тебя на Кемосабе. Посмотрим, помнит ли он, что нужно делать. Как ты к этому относишься?
– Меня? – Глаза Тимми стали круглыми, как блюдца.
– Так точно, сэр.
– Ездить верхом на Кемосабе? На настоящей лошади?
– Только внутри загона. Ты ведь уже делал это и с Люком, и со мной.
– Но тогда рядом не было мамы.
– Ты хочешь сказать, – Денни закатил глаза, – что она не хочет, чтобы ты ездил верхом?
– Ну, Кемосабе болеет, – ответил Тим, – а никакой другой лошади нет с тех пор, как умер дедушка, она говорит, что я еще слишком маленький, и у нее нет денег… и вот это. – Он поднял свою загипсованную руку.
Все это только предлог. В возрасте Тима у Денни уже была своя собственная лошадь, и он мечтал о своем первом родео. Эрин выросла на ранчо и прежде тоже любила ездить верхом, неужели она всерьез считает, что Тиму повредит небольшая прогулка на лошади? Дурацкий вопрос, учитывая вчерашний разговор, когда и он, и она снова вспомнили кораль и Тревора. Нет, и он, и Эрин должны стереть этот случай из памяти.
– О маме беспокоиться рано, – успокоил его Денни, ковыряя свою овсянку, – ведь все это не означает, что ты уже скачешь верхом на быке.
Эрин весь день старалась спрятаться от себя и придумывала разные дела. Но отвлечься от навязчивых мыслей не удавалось.
Вечером она закрыла магазин ровно в шесть и спустя пару минут уже сидела за рулем джипа, накинув на себя темно-зеленую ветровку, и направлялась к Парадиз-Вэлли. Эрин, как и большинство жителей Монтаны, любила ездить на большой скорости по широким, хорошо ухоженным и незагруженным шоссе и сейчас по дороге домой предалась размышлениям. У Мег к ее приезду обед уже будет на столе, потом она приготовит Тимми ванну, почитает сказку…
Неужели Денни останется еще на одну ночь? Сегодня утром он не сказал ей «до свидания», но, надо признаться, она сама лишила его возможности сделать это.
Все еще сожалея о вчерашнем опрометчивом поступке, Эрин надеялась, что он уехал, чтобы присоединиться к Люку Хастингсу. Эти двое похожи на семейную пару, подумала она, притормаживая у поворота через шоссе на дорогу к ранчо. Люк и в самом деле провел с ее мужем больше времени, чем она сама за тринадцать лет, хотя Денни сказал бы, что это ее вина. Но, по-видимому, им было лучше вдвоем с Люком.
Возможно, при отсутствии секса в их взаимоотношениях она и Денни могли бы ужиться, хотя Эрин в этом сильно сомневалась.
Денни был романтиком до мозга костей, а она родилась прагматиком, как говорил Кен, или, во всяком случае, стала такой еще в раннем детстве. Эрин объясняла это тем, что в двухлетнем возрасте лишилась матери, а ее отец отнюдь не был образцом – он делал для дочери только то, что должен был делать, и ни на йоту больше. Эрин была уверена, что, став управляющим у Хенка Синклера, он с радостью доверил Мег растить и воспитывать его единственную дочь, пока она не станет совершеннолетней.
Эрин была счастлива, что Мег стала ей как бы приемной матерью, и каждую ночь благодарила Господа за то, что она всегда была рядом. Для Эрин не было секретом, что Мег обожала Тимми, и он почти заменил ей ее самого младшего сына.
Быстро доехав до ранчо, Эрин остановилась в подъездной аллее у почтового ящика, чтобы вытащить оттуда полученную корреспонденцию, и поехала дальше, на ходу просматривая счета и пустяковые рекламные листочки – привычка, от которой она никак не могла избавиться. В первые годы Денни присылал ей любовные письма, потом – почтовые открытки, потом только вырезки из «Спортивных новостей профессионального родео» с его фотографиями или статьями о нем, как бы желая сказать: «Видишь, я занимаюсь тем, чем хотел заниматься…» Потом – вообще ничего до самого рождения Тимми, а после этого стал присылать вещи для их сына.
Джип катил по дороге, поднимая за собой пыль, словно облако вокруг ее воспоминаний о вчерашнем вечере и Денни. Она должна была признать, что Денни поддерживал сына, не давал ему раскисать, и Тим почти не жаловался на свой гипс. Еще месяц, самое большее пять недель, сказал врач, и его кость срастется и будет как новая. Быть может, благодаря Тимми между ней и Денни наконец установится мир. С такими мыслями Эрин приближалась к ранчо и к дому, стоявшему в изгибе дороги напротив конюшни на невысоком, покрытом травой холме. Этот вытянутый белый двухэтажный каркасный дом с двумя террасами и двумя массивными красными кирпичными трубами на крыше выглядел очень надежным и был для Эрин ее землей обетованной.
Но то, что неожиданно увидела Эрин спустя минуту, заставило ее резко нажать на тормоза. Джип пронзительно взвизгнул и остановился, а она выскочила из машины и помчалась через двор к коралю – туда, где допустила глупую ошибку с Денни… где погиб Тревор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118