По-видимому, Петр предвидел возможность церков­кой фронды при проведении описанной реформы и пото­му еще до опубликования Духовного Регламента предложил обсудить и подписать его проект сенаторам и бывшим в то время в Петербурге шести архиереям. Под­писанный проект был затем послан с подполковником Давыдовым в Москву, куда собрали остальных архие­реев, которым Давыдов «указом царского величества» также предложил дать свои подписи. Подписали все, кроме двух: сибирского архиерея, не приехавшего за дальностью расстояния, и белогородского, не приехав­шего по какой-то другой случайной причине. Однако многие архиереи чувствовали, что их «без рассмотрения о крыющихся в оном Регламенте ересях принудили под­писаться», и поэтому ждали случая повернуть дело на­зад. Сначала сам синод пробовал поставить себя на ме­сто патриарха. По формальному вопросу, о порядке сно­шений с сенатом, он в запросе Петру рискнул заметить, что «духовная коллегия имеет честь, силу и власть пат­риаршескую или едва ли не большую, понеже собор»; но Петр прошел мимо этой вылазки и в 1722 г., отправ­ляясь в персидский поход, официально подчинил синод сенату. Первый повод для открытой церковной реакции дала смерть Петра. Появились претенденты на патриар­ший престол, надежды которых особенно расцвели по вступлении на престол Петра II, воспитанного бабушкой, царицей Авдотьей, в строгих правилах старины. Один из претендентов, новгородский архиепископ Феодосий, «плут Федос», торжествовал: «государь де... весьма тщился ниспровергнуть сие духовное правительство и для того нас утеснял штатами и недачею жалованья (вот где ересь!); а теперь-де смотрите, отцы святые, мы живы, а он умре». Однако «плут» Феодосий скомпроме­тировал себя нелепым поведением в своей епархии. Не дожидаясь, пока судьба вознесет его на патриарший пре­стол, он попробовал «отложиться» от синода. Он соста­вил присягу по образцу императорской и разослал ее по всем церквам и монастырям новгородской епархии с при­казанием, чтобы эту присягу принесло ему все подчинен­ное ему духовенство. Тогда «плут Федос» был пригово­рен синодом «за злоковарное свое воровство» к лише­нию епископского сана и простым чернецом был сослан в Холмогоры, а составленная им присяга была всенарод­но сожжена.
Другие претенденты, члены синода Георгий Дашков и Игнатий Смола и тверской епископ Феофилакт Лопа-тинский, начали энергичную борьбу против Феофана; однако их мечты и планы были разрушены неожиданной смертью Петра II. Но и без того эта борьба за восста­новление патриаршества была обречена на неудачу преж­де всего уже потому, что для ее успешного завершения не было материальной базы. Пока церковь не вернула себе своих имуществ, она не могла вообще вести ника­кой борьбы. Синод, сознательно или бессознательно, но это чувствовал, и его борьба за восстановление церков­ных имуществ была наиболее важной и наиболее яркой стороной церковной фронды. Эта борьба должна была кончиться и кончилась также решительным поражени­ем. Но на ее протяжении у синода были и победы.
Первою победою, хотя и не очень крупною, была уже упоминавшаяся нами передача патриарших, архиерейских и монастырских вотчин «сборами и правлением» в веде­ние синода. При этом прежний Монастырский приказ был преобразован в синодскую камер-контору. Это рас­поряжение до известной степени восстанавливало эко­номическую независимость церкви: за вычетом всяких положенных сборов, которые по-прежнему должны бы­ли отсылаться в камер- и штате-коллегии, остальные до­ходы поступали в полное распоряжение синода, который мог теперь изменять штатные расписания и затягивать введение частей штатов, находившихся еще в стадии раз­работки. Однако такое положение дела продолжалось недолго. Через пять лет, в 1726 г., в синоде был получен именной указ Екатерины I, в котором императрица, «под­ражая трудам высокославныя памяти государя импера­тора», констатировала, что от хозяйственных и админи­стративных дел по вотчинам Духовное Собрание «стало быть отягощено», отчего «во управлении духовных дел учинилось помешательство»; вследствие этого указ осво­бождал синод «от бремени хозяйственных забот» и ос­тавлял его «точию при едином правлении в духовных делах». Указ делил синодальное правление на два «апар­тамента». Первый «апартамент», состоявший из ше­сти архиереев, должен был «управлять всякия духовныя дела в всероссийской церкви»; во втором, состоявшем из пяти светских чиновников, указ определял «быть суду и расправе, також смотрению сборов и экономии». Это была настоящая реформа синода. Второй «апартамент» вскоре стал просто «коллегией экономии синодального правления»; эта коллегия была в 1727 г. подчинена се­нату, а затем со стороны отчетности была подчинена контролю камер-коллегии и ревизион-коллегии. Подлин­ной причиной реформы была, конечно, вовсе не забота о правильном течении духовных дел, а результаты хозяй­ничанья синода - по казенным сборам начала накапли­ваться недоимка. Величина ее на 1726 г. точно не извест­на. Но еще по расчетам на 1724 г. должен был получить­ся дефицит 12 321 руб. 34'Д коп. деньгами и 11700 чтв. хлебом, дефицит, который, вероятно, был синодом пере­ложен прежде всего на казенные сборы. Хаос в госу­дарственном управлении при императорской чехарде после смерти Петра благоприятствовал некоторое время синоду и при новом порядке управления вотчинами. Ког­да в 1732 г. правительство Анны почувствовало себя ук­репившимся и стало приводить в порядок финансовые дела, то оказалось, что за синодом с 1724 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174