Выпив, он повеселел и не казался уже таким испуганным.
– Приснилось тебе, Юра. Спать ты горазд – вон землетрясение проспал, – сказал Рудаки и опять посмотрел в дальний угол – тень не давала ему покоя, – но тень не появлялась.
– Аборигены не убьют, – хлебнув из своей кружки, утешил Урию Иванов, – они мало того, что гуманоиды, так еще и гуманисты, говорят, с другой планеты пожаловали учить нас уму-разуму и защищать от нашей собственной дурости.
– Опять ты, Иванов, чуждые идейки стараешься протащить. Ну кто сказал, что они инопланетяне? Кто? – Штельвельд не мог пропустить такую возможность поспорить.
– Многие говорят. Моя жена, например, и Ива, – миролюбиво ответил Иванов.
– Это им так хочется – решение всех проблем сразу. Скорее всего, Аборигены – это материализовавшиеся в лучах нового солнца виртуальные образы, например, из компьютерных игр, – сказал Штельвельд, который, по-видимому, решил вернуться к своей первоначальной гипотезе. – Так что убить могут за милую душу, – добавил он, взглянув с усмешкой на Урию.
– А я что говорю? – обрадовался неожиданной поддержке Урия. – Гонялись за мной с автоматами, стрельбы тут было, дыма. Да вот, смотрите, – он показал на стену, испещренную мелкими выбоинами. – Смотрите, следы от пуль… вот, когда стреляли в меня, вот… следы, смотрите!
– Да это, наверное, уже было так до того, как мы сюда перебрались. Мало ли что в подвале на стенках может быть – работы какие-нибудь, – предположила Ива Рудаки.
– Или расстреливали здесь… – ехидно заметил ее муж, рассматривая выбоины.
– Ты как всегда со своими шуточками! – фыркнула Ива и сердито сказала Урии: – А тебе пить надо бросать, Юра, и никто за тобой с автоматами гоняться не будет.
– Да не пьян я уже был, – обиделся Урия. – Все помню – гонялись, стреляли… из автоматов.
Выпивка как-то странно подействовала на Рудаки. Он как будто впервые увидел и подвал, и сидящих за столом, все, даже его собственная жена, показались чужими и незнакомыми. Чинчуки и Переливцевы оживленно разговаривали с Этли, Иванов спорил со Штельвельдом, Рихман молча курил, дамы возились у продуктового ящика, но вся эта привычная и обычно милая его душе картина дружеского застолья вдруг показалась ему зловещей и полной неясных угроз. Голая лампочка над столом отбрасывала резкие черные тени. Рудаки вдруг стало страшно. Как в детстве, вдруг показалось, что кто-то сидит под столом, и Рудаки, сам удивившись своему поступку, вдруг наклонился и заглянул под стол. Он увидел круглые коленки Виктории Чинчук, а на полу, как раз возле ее сногсшибательно элегантных туфель, – черный короткий автомат на ремне. Рудаки потянул за ремень и вытащил автомат из-под стола.
– Вы тут про автоматы говорили, – сказал он и со стуком положил автомат на стол. – Вот, пожалуйста!
– Ужас какой! – ахнула Ива Рудаки. – Кто-то здесь побывал, надо сдать – за оружие знаете что…
– Кому сдать? Власти-то нет, – Рудаки отодвинулся от автомата вместе со скамейкой. – Тю-тю власть… испарилась.
– Ну, не знаю, наблюдателям ООН сдать – ездят же тут какие-то на джипах, – не унималась Ива.
– Они тебя сразу и шлепнут, как автомат увидят, – дурные они и трусливые, ни фига в наших делах не понимают, – Рудаки, как всегда, был настроен скептически.
– Аврам прав, – вмешался Иванов. – Сдавать не надо, надо сломать в нем что-нибудь, чтоб никто не воспользовался, и выкинуть на улицу подальше.
– Верно, так и сделаем, – согласился Рудаки. – Только я ломать не буду – еще выстрелит, у меня с армии особые отношения с огнестрельным оружием: один раз так собрал ружье…
– Винтовку, а не ружье, вояка, – усмехнулся Иванов. – Давай сюда.
– Попрошу без намеков! – Рудаки протянул автомат Иванову. – Когда я служил под знаменами герцога Кумберлендского…
– Ладно, ладно. Не буду, – Иванов взял автомат, чем-то там пощелкал, заглянул в ствол и предложил: – Вот герру Щтельвельду давайте отдадим – у него в роду одни рыцари и умелец к тому же известный, что по дереву, что по металлу – он и сломает, ему раз плюнуть. Или вот Рихману – известному изобретателю и починителю. Возьметесь машинку испортить, господа? А стрельнуть она не сможет – патронов нет, ни в стволе, ни в обойме, я проверил.
– Давай, Ефим, посмотрим, – сказал Штельвельд Рихману и взял автомат у Иванова, – а дамы пусть пока еще чайку сообразят – у меня в горле першит после этого землетрясения.
– Не надо ломать, не надо! – вдруг крикнул Урия. – Я его Мамеду толкну.
– А что? Идея, – поддержал его Рудаки. – Мы с Ивой Мамеду своего кота дали в аренду мышей ловить за обеды. Хорошо ловит – мы уже два раза у него обедали.
– Спрятать пока надо автомат, – сказала практичная Ива Рудаки.
– А зачем прятать? Пошли к Мамеду, – предложил Рудаки, – поедим, что аллах ему пошлет, а то в подвале одни консервы – надоели, да и поберечь надо на черный день, хотя теперь все дни черные… В общем, пошли – за кота и автомат всех накормит.
– И нальет, – добавил Урия.
– А нам не надо – у нас с собой было, – Иванов достал бутылку из рюкзака, стоявшего на полу, – и еще есть.
– Господа! – громко провозгласил Штельвельд. – Чай отменяется. Полный сбор. Идем к Мамеду.
Выходя последним из подвала, Рудаки бросил взгляд в дальний угол, и опять ему показалось, что там притаилась какая-то тень.
12. У Мамеда
«Частную инициативу нельзя уничтожить, – размышлял Рудаки, направляясь с компанией в кафе „У Мамеда“ – одно из немногих заведений такого рода, оставшихся в городе после катастрофы. – Вон большевики – что только не делали, чтобы искоренить частное предпринимательство, и все напрасно – были при Советах и частные предприятия, и частные магазины, и рестораны даже, вид только делали, что все это государственное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71