И когда закончила, впервые услышала предположение, что черна
я женщина, возможно, появилась из-за автобусной остановки. А потом, вы буд
ете смеяться до слез, другое, что черная женщина, вероятно, вышла из одного
из маленьких магазинчиков, каких там тьма тьмущая. Что же касается Труди,
то и она первый раз заявила, что на том углу нет никаких автобусных остано
вок, ни на той стороне Сорок шестой улицы, что ближе к Верхнему Манхэттену
, ни на той, что ближе в Нижнему. А также резонно заметила, что после возведе
ния Хаммаршельд-Плаза-2 на той стороне Сорок шестой улицы, которая ближе
к Нижнему Манхэттену, там не осталось ни одного маленького магазинчика.
Впоследствии она чаще всего сначала указывала на отсутствие автобусны
х остановок, а уж потом Ч маленьких магазинчиков, и вполне возможно, что с
о временем ей удастся рассказать все это в одной из программ, которые зап
исываются в Радио-Сити note 18
Note18
Радил-Сити Ч часть Рокфеллеровского центра, в которой расположен
ы театр, концертные залы, радиоЧ и телестудии
.
Труди в первый раз спросили, что она ела на ленч перед тем, как увидела эту
женщину, и она в первый раз осознала: ее ленч практически ничем не отличал
ся, разве что приготовили его в другом, двадцатом веке, от съеденного Эбен
езером Скруджем перед тем, как он увидел своего давнего (и давно умершего)
делового партнера: картофель и ростбиф. Не говоря уже про горчицу.
Она напрочь забывала спросить патрульного Антасси, не хочет ли тот пообе
дать с ней.
Более того, просто вышвырнула его из кабинета.
Вскоре Митч Гаттенберг сунулся в дверь.
Ч Они думают, что смогут вернуть тебе пакет, Тру…
Ч Отвали, Ч обрезала его Труди, не поднимая головы. Ч быстро.
Гаттенберг глянул на бледные щеки, закаменевшую челюсть. И ретировался б
ез единого слова.

3

Труди ушла с работы без четверти пять, гораздо раньше обычного. Вернулас
ь на угол Второй авеню и Сорок шестой улицы и, хотя онекалывающее покамен
ие вернулось, едва она приблизилась к Хаммаршельд-Плаза-2, не сбавила шаг
а. Постояла на углу, не обращая внимания на поочередно загорающиеся прям
оугольные таблички, белый «ИДИТЕ» и красный «СТОЙТЕ». Повернулась на три
ста шестьдесят градусов, не сходя с места, прямо-таки, как балерина, полно
стью игнорируя тех, кто шел по Второй авеню. Впрочем, и прохожие в той же ме
ре игнорировали ее.
Ч Прямо здесь, Ч вырвалось у нее. Ч Это произошло прямо здесь. Я знаю, чт
о произошло. Она спросила, какой у меня размер ноги, и, прежде чем я успела о
тветить… Я бы ответила, сказала бы, какого цвета у меня нижнее белье, если
б она спросила, я была в шоке… прежде чем я успела ответить, она сказала…
«Неважно, Сюзанна говорит, что у тебя, похоже, седьмой размер. Значит, они п
одойдут.»
Нет, второе предложение она не закончила, но Труди не сомневалась, что име
нно это она собиралась сказать. Только ее лицо вдруг изменилось. Как у ком
ика, собравшегося имитировать Билла Клинтона, или Майкла Джексона, или д
аже Джорджа Клуни. И она попросила о помощи. Попросила о помощи и добавила
, что ее зовут… как?
Ч Сюзанна Дин, Ч продолжила Труди вслух. Ч Вот как ее зовут. А патрульно
му Антасси я этого не сказала.
Нет, не сказала, но кому нужен этот патрульный Антасси? Патрульный Антасс
и с его автобусными остановками и маленькими магазинчиками. Да пошел он…

Эта женщина… Сюзанна Дин, Вупи Голдберг, Коретта Скотт-Кинг, кем бы они ни
была, думала, что она беременна. Думала, что у нее родовые схватки. Я в этом п
рактически уверена. Она показалась тебе беременной, Труди?
Ч Нет, Ч ответила она.
На ближней к Верхнему Манхэттену стороне Сорок шестой улицы вновь засве
тилась красная табличка с надписью «СТОЙТЕ». И Труди вдруг осознала, что
к ней возвращается спокойствие. Она успокаивалась лишь потому, что стоял
а здесь, на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы, рядом с высящейся по пр
авую руку громадой Хаммаршельд-Плаза-2. Словно почувствовала холодную р
уку, легшую на горячий лоб, словно услышала доброе слово, заверившее ее, чт
о нет причины, нет абсолютно никакой причины ощущать онекалывающее пока
мение.
Она слышит гудение, вдруг осознала Труди. Сладостный гудящий звук.
Ч Это не гудение, Ч уточнила она, когда красная табличка «СТОЙТЕ» погас
ла и вновь зажглась белая «ИДИТЕ» (она вспомнила, как один из ухажер в колл
едже сказал ей, что для кармы просто беда, если человек уподобляется свет
овому указателю на пешеходном переходе). Ч Это не гудение, это пение.
И тут же у нее за спиной, она вздрогнула от неожиданности, но не испугалась
, раздался мужской голос:
Ч Совершенно верно, Ч повернувшись, она увидела джентльмена лет сорок
а с небольшим. Ч Я постоянно прихожу сюда, только для того, чтобы его посл
ушать. И вот что я вам скажу, раз уж мы, как говорится, всего лишь корабли, вс
третившиеся в ночи, в молодости у меня все лицо было в жутких угрях. И я дум
аю, это пение, уж не знаю каким образом, их вылечило.
Ч Вы думаете, что избавились от угрей, потому что время от времени стояли
на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы.
Его улыбка, и без того легкая, но приятная, поблекла.
Ч Я понимаю, звучит безумно…
Ч Я видела женщину, которая появилась из ниоткуда прямо здесь, Ч переби
ла его Труди. Ч Я видела это три с половиной часа тому назад. Когда она поя
вилась, у нее не было ног ниже колен. Потом она их отрастила. Так кто безуме
ц, друг мой?
Он смотрел на нее, широко раскрыв глаза, незнакомый ей служащий в хорошем
костюме и с чуть ослабленным, рабочий день закончился, узлом галстука, и д
а, она видела едва заметные кратеры и полосы от давнишних угрей на щеках и
лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21