Я просто не вынес бы больше. Когда я выбрался на палубу, Гесте все еще правил. Сказал мне: «Я надеюсь, ты сможешь довести это корыто до Шивиаля, Младшинг. Я весь день держал курс на юго-восток».
– В том возрасте я пообещал бы что угодно. При легком ветре управляться с кораблем не составило труда. – Рейдер пожал плечами. – Я не стал говорить ему, что корабль не оснащен для плавания в открытом море и что любая непогода пустит нас на дно. Разумеется, я спросил его, зачем мы плывем в Шивиаль, и он рассказал мне, что задумал. Я доверился ему… У меня не было другого выхода, но он был проверенным другом – единственным, что у меня оставался. Мы не могли вернуться в Твигепорт, сказал он, – на краденом судне, с кровью на палубе, при трех пропавших людях. И потом, я знал, что мой отец убит, так что мне предстояла кровная месть, когда я вырасту, а убийцы, кто бы они ни были, наверняка постарались бы нанести удар первыми. Поэтому Твигепорт исключался, а это значило, что я не мог просить помощи у лорда Кэндльфрена, даже если бы захотел.
Я не мог рисковать вернуться в Варофбург, потому что, если там правил дядя Сюневульф, он наверняка допросил бы меня насчет своего сына. Да и когда его свергнет фюрд, новый эрл мог решить все проблемы с оставшимися ателингами, устранив их.
Ключ ко всему – моя мать, говорил Гесте. Он слышал, как толпа у горящего дома оплакивала и короля, и королеву, но настаивал, что в маминой смерти нет уверенности, ибо тела ее я не видел, только папино. Если она осталась жива, овдовев, она вполне могла решить вернуться в Шивиаль с братом. Но даже если не так, в Шивиале у меня больше родственников, чем в Бельмарке, а вероятных врагов – меньше. Он обещал мне, что приглядит за мной несколько недель, пока мы не узнаем больше подробностей: подписали ли договор, кто унаследовал от моего отца трон короля и эрла, что случилось с моей матерью и так далее. В отличие от шивиальского принца я не мог автоматически претендовать на трон, но я был последним из Каттерингов, а это делало меня важной монетой в политике Бельмарка, когда я вырасту достаточно, чтобы считаться достойным трона. Вся хитрость заключалась только в том, чтобы дожить до этого. Поэтому мы направились в Шивиаль.
Конечно, нам могло не хватить еды, и бочка с водой оказалась почти пуста. К счастью, среди дорогих товаров на носу корабля нашлись и съедобные – оливки, орехи, а еще дорогие белые вина. Возможно, наш кораблик шел и не совсем по прямой, но до Шивиаля мы все-таки добрались.
Легкая усмешка заиграла на королевских губах – первый признак одобрения, выказанный его величеством Амброзом за всю ночь. Радгар поерзал на жесткой скамье и закинул ногу на ногу. Возможно, сам он этого даже не заметил, ибо подобная вольность вряд ли поощрялась. Впрочем, уже позволение сесть в королевском присутствии можно было расценить как знак уважения.
– Официально война еще продолжалась, но я прятал свои волосы, так что сложностей у нас не возникло. Гесте продал часть нашего трофейного груза, так что мы разжились деньгами и двинулись вдоль побережья в Прейл. Бельских пиратов нам по дороге не попалось, о чем я втайне жалел – сами понимаете, мальчишка.
В Прейле мы взяли пару лошадей и верхом приехали сюда, в Айронхолл. Для меня не будет лучшего убежища, сказал он, на время, пока он съездит в столицу за новостями. Конечно же, идея скрываться среди Клинков не могла не привлекать тринадцатилетнего парня. Мы вошли в эти ворота, но на время, пока Гесте говорил с Великим Магистром, меня отослали из комнаты. Я не знаю, сказал ли он ему правду; история, которую мы придумали вместе с ним, гласила, что я – сирота из Уэстерта, ибо я унаследовал от матери тамошний выговор. Великий Магистр испытал мою ловкость и принял в школу.
Главным аргументом Гесте было, что в худшем случае я получу пять лет лучшей в мире подготовки, с которой не пропаду в мире. Но он обещал вернуться за мной. – Радгар пожал плечами. – Он не вернулся. Он прислал единственное короткое письмо, в котором говорилось, что мои родители погибли оба, что моего дядю пока не свергли и что он даст мне знать, когда узнает что-то еще. Он больше не писал. И по прошествии пяти лет, думаю, уже не напишет. – Он помолчал, ожидая замечаний со стороны короля, но их не последовало.
Нам объявили о том, что мирный договор подписан, а потом над Бельмарком сгустился туман. Похоже, в мирное время он никого не интересовал. Насколько я помню, у нас в классах о нем упоминали раз или два. Кстати, мой дядя все еще правит? – задумчиво спросил Рейдер.
Амброз кивнул.
– Мои источники утверждают, что он правит хорошо. Кто-то пытался бросить ему вызов вскоре после смерти твоего отца, но муут поддержал твоего дядю всеми голосами. Похоже, его положение прочно. В стране мир.
– Только один вызов? Я его недооценил. Впрочем, если бы у него не было способностей, отец бы не терпел его рядом. Вот и весь мой рассказ, сир.
Наступила тишина. Овод тоже потерял всех родных при пожаре, но ему не довелось видеть отца с перерезанным горлом. Ему не пришлось идти сквозь пекло с горящей на теле одеждой. Принц в роли Щенка… это объясняло те истории о том, как Рейдер получил свое имя, – теперь над ними можно было и посмеяться, но которые вовсе не казались смешными тогда, когда Рейдеру приходилось драться по дюжине раз на дню, ведя в одиночку войну против всех.
– Впечатляющая история, – признал король. – Ты незаурядный молодой человек… племянник.
– Спасибо, сир.
Молодец, Рейдер! Он принят в королевскую семью как почти что равный. Что он будет делать дальше? Вернется домой и попытается отобрать трон у дяди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153