Маршал хмуро кивнул ателингу.
– С тобой все в порядке, парень? – Случалось – и очень часто случалось, – что отец Эйлвина единственным голубым глазом видел то, чего все остальные не замечали двумя зелеными. Когда друзья были маленькими, они верили его словам, что изумруд на его серебряной повязке способен читать их мысли. Даже теперь Радгару иногда казалось, что это недалеко от истины.
– Съел слишком много лепешек, эальдор. – Мелкие прегрешения легче прощаются, особенно те, за которые ты уже поплатился сам.
Впрочем, фейна это позабавило меньше, чем ожидалось.
– Тебя искал Вульфвер.
– Вульфвер даже своего лица в зеркале не найдет. Правда, ему и смотреться-то незачем.
На этот раз тот нахмурился сильнее.
– Я видел этого фейна в кольце убитых им шивиальцев. Я видел, как он отбивался от них одной рукой. Какие твои победы сравнятся с этими? Ты можешь похвастаться ранами? Или награбленной добычей? Или это твое происхождение настолько благороднее ателинга Вульфвера, что позволяет тебе издеваться над ним?
Да! Вульфвер был рожден от фралля. Более того, поскольку жирный Сюневульф не произвел на свет больше ни одного ребенка, многие считали, что и верзила Вульфвер не может быть его отпрыском. Однако Леофрик был лучшим папиным другом, единственным человеком во всем королевстве, которому позволялось задать сыну короля хорошую трепку и не сомневаться при этом в том, что король скажет ему за это спасибо. Так случалось в прошлом, и вполне могло повториться еще раз.
– Извини, дядя.
Изумруд на повязке блеснул зеленым отсветом.
– Ты что, дите малое, называть меня дядей и позволять себе глупости?
– Нет, маршал. Я свалял дурака. Я сейчас же иду к ателингу Вульфверу и успокою его. – Это не потребую особых усилий, ибо на то, чтобы беспокоиться слишком сильно, у того не хватало воображения.
Леофрик подумал и решил принять эти извинения без дальнейших замечаний.
– Верхний этаж. Мы нашли тебе отдельную комнату.
– Весьма польщен. – Вульфвер наверняка храпит как свинья.
– С очень маленькими окнами. О…
Леофрик поколебался, косясь на слушающего их разговор Ордлафа. Он явно не хотел, чтобы эта история стала всеобщим достоянием.
– Мне стоило бы доложить обо всем твоему отцу.
– У него сейчас и так дел выше головы, эальдор.
– Верно, поэтому я не буду делать этого, если ты дашь мне слово.
Радгару удалось поклониться, хотя его переполненному желудку это пришлось не по душе.
– Обещаю, что буду вести себя пай-мальчиком.
– Ладно, на первый раз… – сухо буркнул маршал. Оба прекрасно знали, что прямые запреты действуют на Радгара, как красная тряпка на быка, но что он не нарушит слова, если дал его сам, добровольно. Подчиняться приказам Вульфвера? Он вошел в дом, чувствуя себя еще хуже.
В переполненном под завязку городе даже дом, выделенный под королевскую резиденцию, должен быть набит людьми, как рыбами в бочке. Из вестибюля можно было попасть в четыре комнаты и на лестницу. Первый этаж отводился под охрану и для самых старших по возрасту витан. Возможно, здесь же разместился дядя Сюневульф, так как он терпеть не мог лестниц. Впрочем, это же можно было сказать в эту минуту и о Радгаре. Папа с мамой наверняка заняли одну из комнат на втором этаже, остальную часть которого оставят горничным королевы и, возможно, женам тех эрлов, что предпочли остановиться вместе со своими фейнами в Станхофе.
Тьфу, и жарища же здесь стояла! Еще один пролет лестницы привел его под самую крышу, на территорию прислуги. В коридор открывалось всего две двери. Услышав из-за одной из них пьяный смех своего кузена, Радгар толкнул ее и вошел.
Помещение оказалось неожиданно просторным и не таким душным, как он боялся, поскольку оно тянулось на всю длину здания, и слуховые окна с обеих сторон обеспечивали вполне пристойное проветривание. В комнате имелись два стула, две узкие кровати и набитый соломой тюфяк, но еще в ней имелись Вульфвер, Фрекфул и Хенгест, валявшиеся на постелях обнаженными по пояс. С ними комната казалась тесной. Изначально она была больше, но дальний конец ее был выгорожен дощатой перегородкой с врезанной в нее дверью. Похоже, именно там находилось персональное помещение, обещанное Радгару Леофриком.
– Становиться на колени не обязательно, ребята, – произнес он, устремившись туда. Не успел он дойти до двери, как длинный кожаный ремень хлестнул его по плечам и швырнул лицом о дерево. Он вскрикнул от боли и резко обернулся, с запозданием заметив раскрасневшиеся лица и несколько пустых бутылок из-под вина. Бил его, оказывается, Вульфвер – он до сих пор держал в руках свою перевязь и довольно лыбился. Двое остальных катались по своим кроватям от хохота.
Единственной надеждой Радгара оставалась скорость. Он ринулся к выходу, сделал ложный рывок влево, уклонился вправо и миновал-таки самого крупного из своих противников, который нетвердо держался на ногах. Увы, Хенгест успел выставить ногу, и он кубарем покатился по полу. Когда он вновь поднялся на ноги, было уже поздно: Вульфвер перегородил дверь в коридор. Остальные двое надвигались на него сзади, подгоняя вперед.
– Раздевайся! – сказал Фрекфул. – Для начала по двадцать ремней от каждого.
– Только посмейте! – Радгар из принципа никогда не злоупотреблял отцовской властью, но понимал, что на это! раз кусок ему не по зубам. – Стоит папе увидеть наши следы, и он поймет, что вы меня не сторожили, а я улизнул от вас!
– Тоже верно, – буркнул Хенгест. – Истинная правда. Нам никак нельзя оставлять на нем следов, воины. И синяков тоже.
– А ну пусти! – крикнул Радгар в слабой надежде на то, что его услышат часовые у входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153